Онлайн книга «Все не так»
|
– Надо мной будут смеяться, – упрямо проговорила девочка. – Никто не будет смеяться, даю тебе честное слово. Над чем смеяться-то? Выходит человек и делает то, чего никто из них не умеет. Причем делает хорошо, легко, уверенно, с блеском. Над чем тут смеяться? – А вдруг у меня не получится? Вдруг я собьюсь и все испорчу? Получится, что я как дура… – Так вот для того, чтобы ты не сбилась, мы и будем заниматься каждый день, пока не доведем все движения до полного автоматизма. За месяц знаешь как много можно успеть? Ого-го! Короче, я ее уговорил. * * * А через несколько дней меня озадачила одна неожиданность. Причем неожиданность неприятная. Вес у Даны стал прибавляться. То есть сначала он перестал уменьшаться и стоял как вкопанный, потом стал на двести граммов больше, потом на полкило. Я схватил «талмуд» и начал внимательно просматривать все записи за восемь месяцев – именно столько мы занимались с Даной. Сопоставлял питание, питьевой режим, нагрузку – и ничего не понимал. Вес на протяжении этих месяцев стабильно снижался, а если прибавлялся, то исключительно за счет жидкости, если девочка съедала что-нибудь соленое, и уже на следующий день, после обильного питья, опускался до ожидаемой отметки. А теперь он не опускался, а, наоборот, прибавлялся, хотя готовила домработница Нина по-прежнему только то, что можно. Я ничего не понимал. – Дана, ты все записываешь, что съедаешь? – строго спросил я, ловя ее ускользающий взгляд. – А в чем дело? – У тебя вес не снижается. Мы ничего не меняем ни в режиме тренировок, ни в питании, мы постепенно увеличиваем нагрузку, а вес прибавляется. Ты не беременна, случаем? – Да вы что! – Она вытаращила на меня глаза. – Тогда в чем дело? Ты пойми, Дана, я не собираюсь тебя наказывать или устраивать разнос, просто мы с тобой делаем общее дело, и я должен понимать, почему моя часть работы не получается. Либо я дурак, либо ты свою часть не выполняешь. Если ты все выполняешь как положено, значит, я где-то ошибаюсь, и тогда я буду искать эту свою ошибку и исправлять ее. Но я должен понимать точно, в чем причина, в тебе или во мне. Она глубоко вздохнула и призналась. Она нарушает режим, она ест пирожки и пирожные. – Зачем, Дана? – Ее признание повергло меня в отчаяние. Я-то был уверен, что тягу к сладенькому и вкусненькому мы благополучно преодолели. Может, за месяцы беспамятства я что-то проглядел, не заметил или, того хуже, забыл? – Ну зачем? Почему? – Юля… Она меня жалеет, ей кажется, что я такая несчастная, раз мне ничего вкусного нельзя. Она мне приносит, угощает… И я… ем. Она так меня уговаривает… Я вспомнил взгляд Юли. Сколько же злобы в нем было, сколько ненависти и зависти. Вот сучка, а? Небось сама хотела на прием поехать, надеялась, что ее опять возьмут, а тут папаня прямым текстом заявил, мол, никто тебя никуда не возьмет, поедет Дана. И она из кожи вон лезет, чтобы Дане помешать. – А в дневник почему не записываешь? Тоже Юля уговаривает? – Нет, ну… Она говорит, мы никому не скажем, а от одного пирожного ничего не сделается, зато сколько радости. – Слушай, – я устало плюхнулся на стул и прикрыл глаза, – неужели тебе действительно столько радости доставляют эти пирожные? Неужели это и в самом деле так замечательно, что прожить без них никак нельзя? – Да нет, вообще-то… Я уже отвыкла от них, мне их и не хочется. – Тогда зачем ты их ешь? – Ну… мне неудобно, Юля так старается, хочет сделать мне приятное, заботится обо мне. Она пирожные ко мне в комнату приносит, поздно вечером или ночью, чтобы никто не видел. Вот я и… Все понятно. Добрая безотказная девочка. Заботится Юля о ней, как же. О себе она заботится, больше ни о ком. После занятий я прочно занял позицию в столовой с твердым намерением дождаться Юлю. Хорошо, что она появилась через некоторое время, когда я уже порядком остыл и мог себя хоть как-то контролировать. Если бы она пришла минут на десять-пятнадцать раньше, наверное, я бы уже сидел за убийство или тяжкие увечья. – Привет, – пропела она, усаживаясь рядом со мной и прижимаясь бедром к моему бедру. – Как успехи? Я резко отодвинулся и встал. – Значит, так, дорогая моя, – произнес я, глядя на нее в упор. – Если я еще раз узнаю, что ты мне мешаешь, если ты еще хоть раз попробуешь заставить Дану есть то, что ей нельзя, ничего хорошего тебя не ждет. – Да? – Она сладко потянулась, выставив грудь. – А что меня ждет? – Увидишь, – грозно пообещал я. – И уж в любом случае я поставлю в известность твоего дядю о том, как ты вредишь его дочери. Не думаю, что ему это понравится. – А я ему скажу, что ты все врешь и Данка все врет. Просто вы мне мстите и наговариваете на меня. Понял? – За что же я тебе мщу, интересно? – А за то, что я на твои ухаживания не отвечаю. Ты меня с самого первого дня домогаешься, но у тебя ничего не получается, вот и мстишь мне. И попробуй докажи, что это не так. – Ну ладно. – Я улыбнулся. – А Дана за что тебе мстит? – Из зависти. Завидует, что я такая изящная и красивая. Ей такой никогда не стать. – Это точно, – медленно проговорил я. – Ей такой не стать никогда. Знаешь почему? Потому что она к этому не стремится. Она станет такой, какой станет, и будет красивой своей собственной красотой. А такой, как ты, она быть не хочет вообще. Потому что ничего красивого в тебе нет. В тебе есть только злоба, зависть и глупость, поэтому ты уродина. Юля выскочила из столовой как ошпаренная и помчалась по коридору в свою комнату, а я, не откладывая в долгий ящик, постучал в дверь папаниного кабинета. – Можно, Михаил Олегович? – Входи. Папаня сидел, развалившись в кресле, и смотрел по телику футбол. Неужели для того, чтобы смотреть футбол, нужно заводить кабинет? – Михаил Олегович, я пришел извиниться перед вами. – Что случилось? – Он недовольно оторвал глаза от экрана. – Я оскорбил вашу племянницу. – Юльку-то? И что ты, интересно, ей сказал? – Я сказал, что она завистлива, злобна и глупа. И еще сказал, что она уродина. Мне очень неловко. – А чего? Правильно сказал. Она такая и есть. Даже еще хуже. Чем же она так тебя достала? – Она соблазняет Дану пирожными и мешает ей соблюдать режим. – Вот сучка! Он повторил те же самые слова, которые сказал я сам некоторое время назад. Мне сразу стало легче, и я решил пойти до конца. – Я предупредил ее, что поставлю вас в известность, и она пригрозила мне, что, если я вам пожалуюсь, она скажет, что это все ложь и я ей просто хочу отомстить за то, что она не отвечает на мои ухаживания. |