Книга Соразмерный образ мой, страница 91 – Одри Ниффенеггер

— Быстрее, она ждет.

И это брошенное вскользь единственное число обрушилось на него бесповоротным осознанием смерти Валентины.

Джулия поджидала их внизу, в холле. Сквозь узкое решетчатое окно она смотрела, как родители открыли ворота и прошли по дорожке через сад. Этот июньский день выдался ясным; в солнечном свете фигуры выглядели увеличенными и четкими. Родители напомнили Джулии картинку из одной детской книжки. «Девочка ведет за собой медведя». Джулия открыла дверь, и в холл ворвался порыв ветра, сбросив почту Роберта на пол. Она не стала подбирать.

Обняв Джулию, Эди сказала:

— Ты еще не одета?

Джулия оглядела свой спортивный костюм:

— Я не хотела ждать вас наверху. У меня такое чувство, что квартира меня выживает.

— Перебирайся к нам в гостиницу, — предложила Эди.

Джулия покачала головой:

— Я должна остаться тут. С Валентиной. Она наверняка где-то здесь.

Джек наклонился к Джулии, и она обняла его за шею.

— Идемте, — сказала она.

Они двинулись вверх по лестнице. Джулия поднималась первой.

Войдя в квартиру, они в нерешительности остановились.

— Ты хорошо покушала? — спросил Джек. У него подвело живот, но, думая о еде, он чувствовал себя виноватым.

— Да так, — уклончиво ответила Джулия. — Тут, кажется, остались какие-то продукты. Вы поешьте. Я пойду одеваться.

Эди пошла с ней. Накануне, в день прибытия, Эди утратила чувство реальности из-за переживаний и разницы во времени. Все ее мысли были о Джулии. Но сейчас она обратила все свое внимание на квартиру. Ей вдруг явственно почудилось присутствие Элспет — в обстановке, в безделушках, в выборе краски для стен, в косых лучах падающего из окон света, в самом воздухе. Казалось, кто-то сохранил их детство, чтобы выставить в музее. Эди содрогнулась. Она стояла на пороге спальни, когда Джулия стала снимать спортивный костюм. Джулия разложила свое лиловое платье, белые чулки и черные лакированные туфли. Точь-в-точь такой же комплект она вчера выбрала для Валентины.

— Не надо, — попросила Эди.

— Что?

— Не надевай то же самое, что приготовлено для нее. Я не могу, надень что-нибудь другое, пожалуйста.

— Но…

— Прошу тебя, Джулия. Это чересчур.

Посмотрев на Эди, Джулия сдалась. В нижнем белье она прошла в гардеробную и начала бросать вещи на кровать, срывая их с вешалок.

Элспет слышала их разговор. Она выбралась из ящика и стала медленно пробираться в спальню. Валентину она по-прежнему сжимала в ладонях. Вчера Элспет держалась особняком. Всю ночь она сбивчиво оправдывалась сама перед собой. Я больше никогда ее не увижу. Она будет в помраченном сознании. Не хочу ее видеть. Я сама виновата. Она тут, и я должна ее увидеть. Если она узнает, то никогда меня не простит. Трусиха, трусиха. Убийца. Казалось, ее настроение передалось Валентине: та притихла — маленькое испуганное облачко, закутанное в темные мысли Элспет. А сама Элспет, разобравшись в своих чувствах, украдкой двигалась к спальне.

Эди и Джулия стояли по разные стороны кровати, роясь в куче одежды. Ох… вот и ты. Элспет стояла в дверях и наблюдала. Валентина просветлела и, казалось, затрепетала, как сердце. Эх ты. Как же так? Как ты допустила, чтобы такое случилось с тобой? В последний раз она видела свою сестру-близняшку в восемьдесят четвертом: они рыдали в объятиях друг друга в аэропорту Хитроу, а крошки-девочки спали в двухместной коляске рядом с ними. Прошел двадцать один год, и вот как все обернулось… Тебя не узнать. Постарела, но есть еще что-то, сильнее. Что же это? Что произошло? Элспет смотрела и думала: Он не заботился о тебе; ты сама вынуждена была о себе заботиться. Никто не любил тебя так, как я. Если бы мы были вместе… О Элспет!

Она пробиралась по стенке. Джулия это заметила и остолбенела, не сводя с нее глаз. Ты видишь меня, Джулия? А Валентину? Элспет села на диванчик у окна и попыталась стать еще более незаметной. Валентина извивалась и билась у нее в руках. Джулия подошла туда, где сидела Элспет, и протянула руку к Валентине. Валентина успокоилась, когда Джулия коснулась ее пальцами. Джулия закрыла глаза.

— Мышка?

— Что ты делаешь? — спросила Эди; Джулия стояла у окна с вытянутой рукой. — Джулия?

— Она тут! — воскликнула Джулия и разразилась слезами.

— Что? Нет, Джулия… иди ко мне, вот так.

Эди подошла к Джулии и обняла ее. В дверях появился Джек, и Элспет поразило, насколько старше и мягче он выглядит — одомашненный. Эди посмотрела на него через плечо Джулии и слегка покачала головой. Он ретировался. Элспет слышала, как он прошел через всю квартиру и спустился вниз. Вышел покурить, подумала она, неотрывно следя взглядом за Джулией и Эди. Джулия больше не плакала. Они стояли обнявшись и слегка покачивались вперед-назад. Элспет завидовала. Потом устыдилась. Она ее мать. Это ничего не значит. Слишком поздно, теперь ничего не исправишь. То, что казалось раньше важным, потеряло всякий смысл. Мы считали себя умнее всех. А оказались идиотками. Все разрушили. Элспет размышляла, можно ли что-нибудь исправить. Если бы вернуть Валентину, если бы двойняшкам уехать домой? Она бы заставила Валентину поехать с Джулией. Любой ценой. Вся эта скорбь — понапрасну. Она поднялась и вышла из комнаты. Ощутив внезапный приступ острой тоски, она поняла, что на самом деле это чувство исходило от Валентины; а Элспет жаждала остаться, побыть с Джулией и Эди. Прости. Я больше не могу выносить их вида. Тебе придется уйти со мной. Элспет приблизилась к окну кабинета и стала смотреть на улицу невидящим взглядом, крепко прижимая к груди свою вырывающуюся дочь.

Когда раздался стук в дверь, Роберт подумал, что увидит Джулию. Но оказалось, это Джек.

— Пустишь? Меня выставили, вот я и подумал, может…

«Не хочет оставаться один», — понял Роберт.

— Конечно. Входи.

До этого Роберт сидел за письменным столом, уставившись на свою необъятную рукопись. Все, что угодно, было лучше, чем оставаться одному. Он повел Джека на кухню.

— Что ты будешь? Чай? Кофе? Виски?

— Да. Последнее.

— Вода? Лед? — Роберт достал два стакана и бутылку.

— Первое — да, второе — нет, спасибо.

Роберт налил в графин воды и поставил перед Джеком. Они сели друг напротив друга. Кухня, выгоревшая на солнце, просторная, выглядела до странности веселой. Джек прикидывал, найдется ли в этом доме квартира, где можно перекусить. Роберт перехватил его взгляд, устремленный на пустые буфетные полки.

— В последнее время есть совершенно не хочется. Но могу сделать тосты, будешь?

— Еще бы. Наверху — хоть шаром покати. Джулия совсем отощала.