Книга Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни, страница 57 – Филиппа Грегори

— Если вы захотите оставить ее у себя, — поддразнил он меня.

Я минуту подумала.

— Как звали лошадь дяди Джона?

— Коралл, — ответил Ральф.

— Тогда я назову ее Си Мист, [1] — решила я. — Ее грива и хвост такого же белого цвета, каким бывает туман над морем.

— Будете звать ее Мисти? — предположил Ральф.

— Да, — улыбнулась я.

Теперь, когда моя лошадь имела имя, мы скакали вперед в согласном молчании, затем повернули к дому.

— Хотите галопом? — подзадорил меня мой спутник.

Когда я согласно кивнула, он послал своего жеребца вперед, и тот пошел, не останавливаясь, легким широким шагом. С испугу я схватилась за луку, но Мисти рванулась вперед и я с удивлением ощутила, что сижу, даже не наклоняясь в сторону. Ральф оглянулся через плечо и рассмеялся при виде моей озадаченной физиономии. Мы с грохотом скакали по аллее, и солнечные блики играли на моем лице. Я думать забыла о страхе перед падением и, склонившись к гриве моей лошадки, все посылала и посылала ее вперед, все быстрее и быстрее, и Ральф смеялся и тоже подгонял своего жеребца.

— Отлично! — прокричал он. — И помните, даже если вы боитесь упасть, хватайтесь только за седло или за гриву. Смотрите не повредите ей рот. У этой лошади рот как атлас. Я бы не привел ее сюда, если бы не верил, что у вас легкая рука.

Я кивнула.

— А что Ричард? — спросил Ральф. — Он тоже хочет лошадь?

— Не думаю, — сказала я. — Он не хочет вводить Джона в этот расход, пока будет занят учебой. А если ему понадобится объезжать поместье, он всегда может воспользоваться лошадью Джона, Принцем.

— А что он вообще за парень? Что за сквайр из него выйдет? — неожиданно спросил Ральф.

— Он очень беспокоится о том, как быть Лейси, — ответила я, осторожно выбирая слова. У меня появилось ощущение, что вопрос задан серьезно и ответ должен быть точным. — Он все сделает для того, чтобы сохранить поместье.

— А что у него за характер? — продолжал свои расспросы Ральф.

— Очень хороший, — уверенно ответила я. — Он очень редко сердится и никогда не раздражается, особенно при свидетелях.

— Такой нрав не по мне, — протянул Ральф. — Не злой ли он человек? Что обычно сердит его?

Я задумалась. Никогда раньше я не пыталась понять причины вспышек гнева Ричарда. Я воспринимала их скорее как случайную бурю среди безоблачного лета.

— Он сердится… — попыталась я выразить свою мысль словами. — Это бывает, когда он боится, что не будет первым.

— Любит быть фаворитом, да? — спросил Ральф.

Это слово затронуло какую-то струну в моей душе.

— Он хочет быть избранным дитя.

Наши глаза встретились, и мы оба услышали в воздухе тихий звон, будто резонанс произнесенных слов.

— Он говорит, что это он — избранное дитя, — повторила я.

Ральф помолчал несколько минут.

— Ох уж эта деревня и ее суеверия, — раздраженно произнес он. — Даже знать так же плоха, как худшие из них. — И он недовольно покрутил головой. — Может ли он держать свое слово? Если он станет первым в Вайдекре? Если он действительно избранное дитя?

— Да, — уверила его я.

Я доверяла Ричарду всю жизнь, сколько знала и любила его.

— Я ведь не слепой, — откровенно объяснил Ральф. — И прекрасно вижу, что его мало привлекает система общих прибылей. Но если он пообещает придерживаться ее, пообещает вам и всем нам, то сдержит ли он свое слово? Или он способен нарушить обещание?

Я ответила, не сомневаясь ни минуты:

— Если он даст слово, то обязательно сдержит его.

Ральф посмотрел на меня скептически, но потом удовлетворенно кивнул и, повернувшись в седле, взял у меня поводья.

Парадная дверь отворилась, и на ступени вышел Ричард. И сразу я будто бы замерла. Память сохранила мои детские воспоминания о той поездке на Шехеразаде, и мгновенно меня захлестнуло чувство вины перед Ричардом.

Я вынула ноги из стремян и соскользнула с лошади, даже не дожидаясь помощи Ральфа. Я хотела на всякий случай держаться подальше от лошади, от моей чудесной лошадки, боясь, как бы ее вид не рассердил Ричарда. Несмотря на мои уверения, что Ричард не хочет лошади, я не очень представляла, какой будет его реакция на мои прогулки верхом.

— Ричард! — несколько нервно улыбнулась я. — Взгляни на эту чудесную кобылку, которую нам привез мистер Мэгсон.

Я подобострастно заглянула ему в лицо и, к своему облегчению, увидела, что Ричард улыбается и даже тени гнева нет в его глазах.

— Замечательное животное. — И он любезно кивнул Ральфу. — Она продается?

— Да, — лаконично бросил Ральф. — Она и мисс Джулия поладили друг с другом.

— Мне кажется, Джулия — прирожденный наездник, — галантно произнес мой кузен.

— Она — Лейси. — Ральф произнес это так, будто этими словами объяснил все. — Я отведу ее на конюшню, мисс Лейси. Пусть она постоит у вас пару дней, и затем вы решите, стоит ли ее покупать. Если вы передумаете, я отвезу лошадку обратно во время следующей поездки. Если же она вам понравится, то я уже сказал вашему дяде, сколько она стоит.

— Это дорогая лошадь? — вмешался Ричард.

Ральф смотрел на него сверху вниз с непроницаемым выражением лица.

— Мисс Джулии нужна хорошая лошадь, — сдержанно ответил он. — Она — наследница Вайдекра, так же как и вы, и ей нужно объезжать поля и все поместье. Да и само ее положение в обществе обязывает иметь хорошую верховую лошадь.

— Разумеется. — Ричард поспешил тут же согласиться. — Для мисс Джулии не может быть ничего слишком дорогого.

Что-то в его голосе предупредило меня, что он не так доволен, как кажется, но, когда он повернулся ко мне, глаза его улыбались. Он подал мне руку и повел вперед, словно подавая урок хороших манер. Я помедлила и обернулась к Ральфу.

— Благодарю вас, Ральф, — сказала я, и только он знал, как много искреннего чувства было в моих словах.

— Ты выглядела так элегантно верхом на этой лошади, что, наверное, теперь не захочешь со мной даже разговаривать, — говорил мне Ричард, пока мы шли к дому. — Ты сидела как настоящая молодая леди. Но для меня ты всегда будешь моей маленькой кузиной!

Мы вместе вошли в дом и остановились в холле. Там было полутемно из-за задернутых от жары занавесей. Лицо Ричарда показалось мне чужим и странным в этом полумраке, и я почувствовала, как забилось мое сердце, словно это был не мой кузен, а кто-то пугающе незнакомый. По моему телу пробежала дрожь — не то боли, не то страха, — и колени стали ватными.

Ричард подошел ко мне ближе и обнял меня за талию.