Онлайн книга «Дневник свекрови»
Данька накрывает на стол. Смотрит на просвет бокалы и рюмки. – О-хо-хо, – вздыхаю я и задумчиво удаляюсь на кухню. – Холодец застыл? – кричит из комнаты сын. – А заливное? Я из вредности не отвечаю. Режу соленую семгу. – Мам, ну оковалки просто! – возмущается он. – Режь элегантней! – приказывает мой мальчик. – Пошел к черту! – огрызаюсь я. И угрожаю: – Лучше меня не заводи! Угроза действует, и он, слава богу, смывается. Слышу гул пылесоса. Сынок взялся за пылесос?! «Плохи наши дела», – думаю я. Все гораздо серьезней, чем мы предполагали. Ивасюки появляются минута в минуту. Ясное дело: глава семьи – подполковник. Я не успеваю докрасить второй глаз и снять передник. Данька бросает на меня испепеляющий взгляд. Выходит муж. Жмет руки и улыбается. Я точно знаю, о чем он мечтает. Чтобы вся эта канитель закончилась побыстрее. Я злобно на него смотрю и усмехаюсь, побыстрее получится вряд ли. Это я чувствую. Муж предлагает гостям тапки. Новые, между прочим. Подполковник надевает свои. Жена вытаскивает их из пакета. – Гигиеничней! – объясняет нам, бестолковым и плохо воспитанным. Я злюсь, но, по сути, он прав. Ивасючка вытаскивает лаковые туфли. Крутится перед зеркалом. Орошает себя духами. Духи резкие, тяжелые. Меня начинает подташнивать. Нюся с Данькой скрываются в его комнате. Гости проходят в гостиную, она же – столовая. Оглядывают комнату. – Зал у вас большой! – одобрительно кивает Ивасючка. Кстати, представилась она как Зоя Ивановна. Я ответила: – Лена. – А по отчеству? – поинтересовалась она. – Просто Лена, – жестко повторила я. Ивасюк оказался Валерием Петровичем. Мой муж, кандидат исторических наук, профессор и заведующий кафедрой, – просто Павел. – Ну, я так не могу, – расстроилась Зоя Ивановна. – Мы же еще совсем не близко знакомы! «Хотелось бы не ближе», – подумала я. Недобрая я. Не снисходительная. Нетерпимая. Все, что написала про себя выше, обман. Что плохого сделали мне эти люди? Да, не нашего поля ягода – это очевидно. Простоваты и провинциальны. А что, они виноваты? Всю жизнь – по гарнизонам. В Москве всего шесть лет. А напыщенные, так это от смущения. И что я привязалась к этим тапкам? Вместе с тапками, между прочим, Ивасючка принесла собственноручно испеченный сметанный торт. Говорит – «Дон Кихот». Шутит, наверное. Или серьезно? Возможно, Дон Кихот и Санчо Панса для нее слились воедино. В один, так сказать, образ. Да и ерунда все это, ей-богу! Кстати, эта Ивасючка довольно хорошенькая. Если бы не травленые соломенные волосы, собранные в «башню», заколотую тряпичным фиолетовым георгином, и очень перламутровая помада. И еще – сиреневые тени на веках. Ну что я к ней привязалась? Тоже мне, столичная цаца. У всех свои представления о прекрасном. Да, но этот костюм с обильным люрексом… Сели на диван. Муж пытается завести светскую беседу. Я выскальзываю на кухню перекурить. Представляю, что скажут на свадьбе мои подруги. Змеи-интеллектуалки. Остроязычные и ироничные московские фифы. Зоя Ивановна стучит в кухонный косяк. – Тук-тук, к вам можно? Видит меня с сигаретой. Глаза полны ужаса. – Курите? – не верит она своим глазам. Я вздыхаю и пожимаю плечами – дескать, грешна. Уж не судите строго. Будьте милосердны, наимилейшая Зоя Ивановна. Она хихикает. – Я тоже балуюсь. Иногда, – доверительно шепчет она. – Муж, разумеется, не в курсе. У нас полнейший патриархат и домострой, – тяжело вздыхает подполковница. – А у вас? – интересуется она. Заметно, что этот вопрос ее сильно волнует. Я пожимаю плечами: – Нет, у нас партнерский брак. Все на паритетных началах. – А-а, – разочарованно тянет она. По-моему, я ее огорчила. Мы выносим тарелки с закуской в комнату. Я предлагаю сесть за стол, видя, что светская беседа у мужа не клеится. Муж явно растерян, а подполковник вперился в телевизор. Там предвыборные дебаты. У подполковника набухли брыли. Сейчас что-то будет, с ужасом думаю я, понимая, что наши политические воззрения вряд ли совпадут. Рассаживаемся за стол и зовем детей. Те выходят не сразу – довольно всклоченные и смущенные. Вижу, как подполковник смотрит на Даньку. Взгляд не обещает ничего хорошего. Нюся похожа на отца. Выпуклые карие глаза, крупные зубы. Мелкая и тощая, скорее всего, в мать. Правда, сейчас Зоя Ивановна тело нагуляла. Видимо, с возрастом. Что, безусловно, меня радует. Муж осведомляется, что будут пить гости. – Беленькую, – бросает подполковник. – Винца, – смущается его жена. Он чуть сдвигает густые брови. У мужа хватает ума не предлагать алкоголь Нюсе. Не слишком сообразительный в подобных вопросах, он, видимо, нутром чует, что может вызвать гнев будущего родственника. Когда Нюся у нас в гостях, она с удовольствием пьет пиво и красное вино. И не отказывается от мартини. Я начинаю раскладывать по тарелкам закуску. – Огурчики ваши? – с полным ртом осведомляется подполковник. – Не-а, – окончательно роняю свой авторитет я. – Соседка угостила. – А моя все сама, – гордо объявляет он. – По триста баллонов закрывает. Помидоры, огурцы, грибы, варенье, компоты. Я с уважением и жалостью смотрю на бедную Ивасючку. Она рдеет под, видимо, не частой мужниной похвалой. Балагур и острослов Данька молчит, как в воду опущенный. Нюся тоже помалкивает. Добрейшая Зоя Ивановна нахваливает плоды моего труда. Подполковник важно кивает, соглашается. «Не мои» огурцы он, кажется, с трудом, но пережил. Восстановили мою репутацию холодец и пирог с капустой. Видно, что подполковник не дурак поесть и выпить. Начинает потихоньку «плыть». Перехватываю тревожный взгляд его супруги. – К делу! – объявляет Ивасюк и откидывается на стуле. Мы подтягиваемся и выпрямляем спины. – Свадьба в ресторане, – заявляет он тоном, не терпящим возражений. Мы с мужем переглядываемся. Данька смотрит в тарелку. – В Москве – дорого, – объясняет нам подполковник. – У моего друга, начальника части, жена – директор ресторана. В Новомосковске. Сделают все, как положено. Не обманут. – А как гостей расселять? – Я, мягко говоря, обескуражена. – Ну, туда еще доедут. А обратно? Снимать гостиницу? – Автобус, – поясняет Ивасюк. – Автобус от воинской части. Всех отвезут в Москву. До метро. А там все сами. Доберутся. |