Книга Я смогла все рассказать, страница 58 – Кэсси Харти

Я чувствовала себя разбитой. Собираясь на похороны, я вовсе не собиралась там ни с кем разговаривать. Однако даже обрадовалась, что все вышло именно так. Я часто думала, что произойдет, если мы со Стивом случайно встретимся. Теперь знала: ничего особенного. Разговаривая с ним на кладбище, я почувствовала, что мы по-прежнему любим друг друга, только любовь эта – по понятным причинам – стала другой. Я любила его как брата. Казалось, все в моей жизни окончательно встало на свои места.

На следующий день Стив позвонил мне и пригласил к себе. Конечно же я согласилась. Я так переживала, что попросила мужа пойти со мной. Даниэль был только рад: я много рассказывала ему о Стиве, и ему не терпелось встретиться с ним. Хоть мы и были женаты уже несколько лет, Даниэль многого не знал обо мне. Конечно, я ничего не рассказывала ему о Билле. Я никому ничего не рассказывала о нем, кроме мамы и Питера.

Когда мы пришли к Стиву, его жена Памела тепло встретила нас. Она сказала, что ей нужно уйти (у нее была важная встреча), но обещала вернуться. Ее приветливость обрадовала меня: я опасалась, что она станет ревновать меня к Стиву.

Когда Памела ушла, Стив сделал кофе, и мы втроем – он, я и мой муж – принялись вспоминать прошлое. Стив сказал, что никто из сыновей Билла не пришел на его похороны. Они осуждали его за плохое отношение к матери и перестали с ним общаться задолго до его смерти.

Должно быть, Стив заметил, как меня передернуло, когда он заговорил о Билле.

– Мне очень жаль, Кэсси, – сказал он. – Я знаю, как сильно ты любила отца, но это был мерзкий тип.

Было заметно, что Стив злился. Ему нелегко дались эти слова.

Не в силах совладать с собой, я зарыдала. Прежде чем он успел что-либо сказать, я схватила его за руку и, задыхаясь от слез, выговорила:

– Я не любила его! Не любила!

– Но мы все думали…

Много лет я скрывала правду, притворяясь, что ничего не было, но наконец она вырвалась наружу.

– Он насиловал меня, – прошептала я чуть слышно. И добавила: – Насиловал!

Даниэль придвинулся, чтобы успокоить меня, но Стив жестом остановил его. Он один мог понять меня в эту минуту, ведь Билл испортил жизнь и ему. Он обнял меня и плакал вместе со мной.

Стив всей душой ненавидел отца за то, что тот плохо обращался с его матерью. Однако после моих слов он возненавидел его еще сильнее. Он прекрасно знал, что я была нелюбимым ребенком и что дома мне жилось несладко, но понятия не имел, что этот подонок вытворял со мной. Он также сказал, что мою мать в их доме до сих пор поминают недобрым словом. Мне было тяжело слушать о том, сколько боли мои родители – мама и Билл – причинили этим людям.

К вечеру того дня я разозлилась, как никогда в жизни. Мне хотелось вновь увидеться с Биллом. Я радовалась, когда он умер, потому что, пока он был жив, я жила в постоянном страхе. Теперь же мне стало очень жаль, что его нет в живых, я вдруг захотела привлечь его к ответственности за все зло, которое он причинил мне, Стиву, Гвен – всем его жертвам.

Кроме того, я не знала, какой реакции ждать от Даниэля. Как он будет относиться ко мне после того, что услышал? Будет ли он по-прежнему любить меня? Господи, сделай так, чтобы он не разлюбил меня!

Когда мы вернулись домой, я прямо спросила мужа, не изменятся ли наши отношения после того, что он узнал обо мне. Он обнял мне и сказал, что никогда меня не бросит. После этого я немного успокоилась и легла спать в надежде оставить все ужасы прошлого позади и никогда о них больше не вспоминать.

Оказалось, такие вещи не забываются. Я не могла просто перестать вспоминать о том, что со мной произошло. Как мне быть, я тоже не знала. Я просто чувствовала, что нужно дать выход чувствам. Злость переполняла меня. Именно это и толкнуло меня на совершение неоднозначного поступка. Последствия меня мало волновали: я не знала, что сделать, чтобы мне стало легче, и думала, что хуже уже точно не будет.

Я решила написать письмо матери. Это не заняло много времени: я просто изложила на бумаге все, что было у меня на сердце.

Начала я с того, что рассказала о похоронах Гвен и про то, как мне было стыдно из-за того, что она, мама, испортила жизнь этой несчастной женщине. Потом я написала, что она была плохой матерью и что она, по сути, предала меня: я рассказала ей, что дядя Билл насиловал меня, а она не захотела меня защитить. Вместо этого она стала орать на меня и обзывать лгуньей. Из-за нее я страдала от Билла все детство и юность, не зная, у кого искать защиты. Я написала, что ее роман с Биллом разрушил много судеб, и в первую очередь мою. Я рассказала ей про транквилизаторы: именно она виновата в том, что мне пришлось их принимать. Сначала я не знала, насколько это опасно. Таблетки помогали мне забыть об ужасах жизни. Мама прекрасно знала о моей зависимости от антидепрессантов, но, когда я решила завязать и мне потребовалась ее помощь, вновь предала меня.

Я писала и плакала. Мне было безумно жаль маленькую Кэсси, у которой украли детство и которая жила в постоянном страхе, не видя ничего, кроме жестокости. Я плакала по мальчику, которого Кэсси любила, но оказалось, что эта любовь греховна. Моя мать и ее подонок любовник причинили столько зла этому мальчику! Мне было жаль своего неродного отца: сколько раз ему приходилось терпеть унижения от матери. Я плакала не переставая. В самом конце письма я задала ей вопросы, мучившие меня всю жизнь. Почему она не поверила мне, когда я рассказала ей о Билле? Почему я всегда была нежеланным ребенком? Почему она не любила меня?

Мне очень хотелось оставить все в прошлом, но только после того, как мама узнает, как она виновата.

Я отправила письмо сразу же, боясь, что потом передумаю. После этого честно постаралась обо всем забыть.

Но в жизни все не так просто.

Прошлое не хотело меня отпускать.

Через несколько дней, когда вернулась домой с работы, я, к своему удивлению, обнаружила, что у дверей меня ждет полицейский.

– К нам поступила жалоба, – сказал он, – на то, что вы рассылаете письма с угрозами.

Мы с Даниэлем – он тоже только пришел с работы – переглянулись, не зная, что ответить.

– Вы недавно отправляли письмо матери? – продолжил офицер.

– Да, отправляла, – ответила я. – Только я не понимаю, почему это интересует полицию.

Тогда он достал из папки письмо и протянул его мне со словами:

– Это оно?

Я взяла из его рук исписанные листки бумаги и, пробежав их глазами, сказала:

– Ну да.

– Получив его, ваша мать позвонила в полицию и заявила, что оно ее глубоко оскорбило.

Оскорбило? Да она сама кого хочешь оскорбит! Я не знала, что сказать, но попыталась объяснить офицеру, что у меня было трудное детство и что, встретив старых знакомых, я поневоле вспомнила о прошлом. Мне было очень плохо, и я решила рассказать матери, сколько боли она мне причинила. Просто хотела сказать ей, что знаю всю правду и что мама была не права. Я и не думала ей угрожать.