Онлайн книга «Черневог»
|
«Только ничему не верь!» — пожелал ему Саша. «Не верь и не надейся на Ивешку, сейчас она ненадежна». Черневог пытался объяснить ему, что ее сердце сейчас находится у волков, а волки принадлежат Драге. Они разорвут его на куски, и оно уже никогда не сможет вновь стать целым… Хозяюшка бросалась из стороны в сторону и скользила по сырой земле, едва не падая. Саша ухватился за ее шею, когда она выпрямилась, и пожелал ей новых сил. В свете молний что-то блеснуло на их пути, что-то черное и движущееся. Оно вращалось, поднимаясь все выше и выше. — Ну, ну, — сказало существо, все поднимаясь и поднимаясь над их головами. Очередная молния осветила огромную блестящую голову и светящиеся зубы. — Мой старый хозяин и мой молодой враг. Куда это мы направляемся, м-м-м? — Вперед! — во весь голос закричал Черневог, и лошадь, оттолкнувшись задними ногами, понеслась из всех сил. Гвиур вытянулся прямо поперек ее пути. Она перескочила через него, а Саша, вновь ухватившись за ее шею, открыл рот, чтобы поглубже вдохнуть. Черневог обеими руками вцепился в его кафтан. В следующий же момент, как только Хозяюшка перешла на свой широкий шаг, их обоих дернуло назад, но благодаря удаче или желанию они все же не свалились. — Слезай, — сказала Драга, и сердце Черневога сжалось при звуках этого голоса, приговаривая: «Нет, нет, ничему не верь». Тогда из многоголосого хаоса до него вновь донесся голос Ивешки: — Петр, все в порядке. Он посмотрел в том направлении, откуда прозвучал этот голос, готовый прислушаться к нему, почти моментально забыв, почему он оказался здесь, если не по желанию Ивешки. Но тут из тени деревьев показались волки. Они выскользнули словно тени и теперь теснились у ее ног. — Черта с два здесь все в порядке, — сказа он, в то время как Волк порывался повернуть назад, но лишь беспокойно вздрагивал, удерживаемый силой желаний. — Разве ты не заметила, жена, что это не собаки? Ты, не сказав ни слова, убежала из дома, и я только от твоего старого врага узнал о том, что ты ждешь ребенка… — Петр. — Она протянула к нему руки. Он с силой ударил коня, но тот даже не двинулся. — Петр. — Волки продолжали кружить возле нее, как только она направилась в его сторону, а Волк выразил свой протест слабым безрадостным ржаньем. Она взглянула на Петра, и сердце Черневога превратилось в лед. — Я могу освободить тебя, — сказала она, но ее голос сливался с волчьим воем, и волчьи глаза смотрели на него с земли. — Петр. Сердце Черневога вздрогнуло как от боли, когда она тронула рукой его колено и сказала: — Петр, слезай вниз. — А эхо ее голоса продолжало кружить над ним. Он чуть сдвинулся и взглянул вниз на волчьи морды, уставившиеся на него, взглянул в глаза Ивешке, стараясь не обращать внимания на хор воющих голосов: лишь ее одну он хотел отыскать. Он взял ее руку и сказал, чувствуя как дрожит сердце Черневога: — Ивешка, почему бы тебе вместо этого не забраться сюда, ко мне? И почему бы нам не отправиться домой? Ведь ты как раз этого и хочешь, или нет? Она колебалась, ее губы раскрылись, в глазах поблескивали вспышки молний. Казалось, она потеряла дар речи. А он продолжал: — Мне ужасно жаль твой сад. Бог свидетель, сорняки теперь выросли там по колено. Он заметил по крайней мере слабое движенье ее глаз. Но она по-прежнему хотела, чтобы он спустился вниз. Она хотела, чтобы он был внизу… — А если я спущусь, ты выполнишь мое желание, Ивешка? Только одно желание? — Какое? Он глубоко вздохнул и спрыгнул на землю, оказавшись прямо среди волков. — Ты сама знаешь, какое, — сказал он. Он хотел ее сердце, и был уверен, что она читала его мысли, а если она не догадывалась об этом, то тогда она не имела представлений вообще ни о чем. — Не проси меня об этом! — закричала она, а затем еще: — Мама! Нет! Он оглянулся в тот же момент, как только Волк метнулся в сторону, натягивая поводья, которые он все еще не выпускал из рук. Он протянул одну руку, удерживая Ивешку, а вторую в этот момент так дернуло, что он едва не задохнулся от боли. Он слышал, как Саша что-то кричал во весь голос, а может быть, этот звук застыл лишь в его сознании. Он не выпускал повод, а Волк вертелся на месте, становясь на дыбы, увлекая вверх за собой и его и Ивешку. Но прежде, чем Волк опустился, он задел Петра своим коленом и едва не вышиб из него дух. Ивешка пожелала что-то в этот момент. Молнии с треском разорвались в небе, ослепляя Петра. Волк рванулся, вырвал повод и отшвырнул их на землю, прямо в гущу волков. Хозяюшка выбралась на поляну, оказавшись в самой гуще происходящего… «Беги!", — тут же пожелал в ее сторону Саша. Черневог почувствовал, как сила этого желания пробрала его едва ли не до костей, а кобыла едва ли не стрелой понеслась между стаей волков и приближающимся медведем. Но Драга уже знала, что он был здесь. Она обратила все свое внимание в его сторону, и Хозяюшка испуганно остановилась. Он почувствовал, как молнии сбираются прямо над его головой и дико закричал, разжимая свои руки: — Саша, сделай что-нибудь! — В тот же миг он соскользнул с лошади и оказался посреди стаи волков, и, увидев подступавшего к нему медведя, он пожелал смерти Драге… Саша повернул назад, делая попытку хоть как-то позаботиться о нем. То же самое сделали и волки. «Останови Ивешку!» — пожелал Саше Черневог, и обратил все свои желания на Бродячего. Сейчас он желал всей силы Гвиура и призывал в помощь речной холод и мрак, желая старости и удушья, желая, чтобы Бродячий превратился во что-то другое, в то самое, во что его превращала Драга для собственных удовольствий. Петр попытался двигаться, почувствовав твердую землю. Он чувствовал Ивешку рядом с собой, чувствовал что она желает ему добра, но чувствовал, что она желает и еще чего-то, столь же темного и грозного, как окружавшие их волки. Он, как мог, приподнялся, опираясь на колени и на руку, увидев светлые ноги Хозяюшки, нависающие над ними, и изо всех сил пытался подняться, когда Саша наконец остановил лошадь и спрыгнул на землю. — Останови их! — закричал он Ивешке. Из того места, куда он смотрел, доносилось дикое рычанье и фырканье: среди этого клубка разъяренных диких зверей было что-то еще. Петр отчетливо видел это, делая попытки подняться. Саша сунул ему в руку меч, и все что Петр смог сделать, так это опереться на него, из-за отсутствия в ближайшем окружении врага, чтобы использовать его по назначению. Он почувствовал боль и даже вздрогнул, когда увидел как кровь на его собственной руке вспыхивала странным необычным светом в отблесках молний… Сквозь ревущий ветер до него донесся крик Саши: |