Онлайн книга «Бернарда»
|
Несмотря на посторонних в холле, я бросилась вперед и порывисто обняла холодного с улицы Дрейка, чьи глаза лучились радостью. На фоне гвалта обменялись сдержанными приветствиями Сиблинг и Клэр. – Задержаться, к сожалению, не сможем, а потому – это вам. Он протянул пакет с чем-то объемным и тяжелым. – Пояснения к каждой вещи есть внутри, не запутаетесь. – Спасибо, что приехали, – тихо прошептала я. Внутри было тепло от самого лучшего в мире подарка: он приехал, пусть на секунду. Но все же нашел время. А ведь это так ценно – увидеть любимые глаза. И каждый раз – как первый раз. – Спасибо… Ответный взгляд сказал так много, что я задохнулась от чувств. Уйти наспех посетившим нас кавалерам с пустыми руками мы не дали. Я принесла заранее упакованный в коробку шарик для Дрейка, а находчивая Клэр, понимая, что ситуация будет выглядеть неприглядно, если одному подарить, а другому нет, тут же принесла повязанное ленточкой расшитое вручную полотенце. Красивое, с пейзажем. Почему-то взгляд Сиблинга в тот момент, когда он получил нежданный подарок, запомнился мне навсегда. Растерянный, удивленный и радостный одновременно. Будто даже робкий. – Это вам, да. Возьмите. И с Наступающим вас! – Спасибо. Джон был аккуратен и сдержан. Но благодарность так и лилась из него – невидимая и… почему-то хотелось сказать «нежная». Настоящая. Клэр расцвела. А я с мягкой грустью подумала о том, что представителей Комиссии, похоже, вообще никто не любил. А потому они не были привычны вовремя находить нужные слова или действия в ответ на доброе отношение. Но ведь ласковое слово и кошке приятно… Может быть, если мы им поможем, они научатся? После ухода гостей мы восторженно забрались на диван с большим пакетом. Каким-то образом знали: подарки от Дрейка обычными быть не могут – они обязательно будут чудесными. Фурии облепили нас со всех сторон, забыв даже о телевизоре. – Дарок! Нам! От Эйка… – Вот какие нетерпеливые! Да, есть тут коробка для вас, но давайте по порядку. Сначала для Клэр… Мы выудили первую упаковку, текст на которой гласил коротко и ясно: «Для Клэр». Я протянула ее подруге. – Видела, как твое полотенце убило наповал Сиблинга? – Он просто растерялся, потому что ему, наверное, никто больше ничего не подарил. – Да не в этом дело… – В этом! Она порозовела. А я рассмеялась. – Открывай уже! Внутри коробки, а лучше сказать коробочки, похожей на те, что продают в ювелирных отделах, лежал на черном бархате золотой кулон в форме сердца. Рот Клэр, распахнувшийся от восторга, был тут же прикрыт ладонями. – Какая красота! И правда очень красиво! Отличный душевный подарок. Я искренне порадовалось тому, что Дрейк не забыл ни об одном из нас, включая терпеливо ждущих рядом Смешариков. – А что за записка рядом? Прочитай. Тонкие пальцы с наманикюренными ногтями аккуратно развернули желтый листочек, подсунутый под золотую цепочку. «Кулон открывается нажатием на нижнюю поверхность сердца и способен по желанию владельца показывать лицо любого человека на выбор». – Не может быть! Что ж, следующие пять минут были потрачены на то, чтобы нам обеим убедиться, что очень даже «может». Кулон работал исключительно хорошо: бесшумно открывался, и как только Клэр называла имя – выдавал внутри портрет запрошенного человека. Несмотря на небольшие размеры украшения, лица были отлично различимы, а сам кулон гармонично и изящно смотрелся на шее. – Невероятно! Просто невероятно! Я полностью разделяла восторг подруги, хоть и не преминула осторожно предупредить: – Только мертвых не вызывай, мало ли чего. – А я не думаю, что получится. Вот смотри…. Она тут же, невзирая на мое недовольное фырканье, назвала чье-то имя. Экран кулона не засветился, оставшись пустым. – Видишь? – Тьфу на тебя… – Да чего ты? Вряд ли Комиссия могла о таком не подумать. Слушай, какой замечательный подарок. И если мой такой классный, то что же тогда тебе? Меня и саму распирало от любопытства – поэтому упаковка с чего-то объемного и довольно тяжелого слетела быстро. Что же это могло быть? Что именно выбрал для меня Дрейк? Наверняка что-то символичное… напоминающее о чем-то… говорящее само за себя. Тем чем-то, в предвкушении которого я ерзала, как ненормальная, оказалась… картина. Да, картина. На которой был изображен осенний парк и фонтан. Какие родные места, как все знакомо… Я с усилием сглотнула и пошла к столу, чтобы налить себе шампанского. Да, символично. Именно в этом месте я впервые появилась в Нордейле. Именно этот фонтан представила, когда перенеслась из своего мира в чужой. Именно он познакомил нас с Дрейком и стал причиной всех произошедших впоследствии событий. – Как красиво! – Клэр на секунду притихла, удивленная. – Дин, а вода-то на картине льется… ее даже слышно. И деревья шевелятся. Я, справившись с волной нахлынувших чувств, вернулась к дивану с двумя бокалами шампанского в руках. – Как льется? – Да ты сама посмотри. Я присмотрелась к холсту. Действительно. Картина, на первый взгляд казавшаяся обычной, оказалась «живой». Было видно, как вода из маленькой чаши стекает в большую, как шевелятся в небе кроны деревьев и как бегут по дорожкам парка гонимые ветерком осенние листья. – Фильм, а не картина. Чувствуешь, от нее пахнет осенью? – Прямо из нее? Мы принюхались. – Ага… – А на ощупь твердая – холст холстом. – Вот диковина! И как Комиссия такие вещи создает? – Не знаю, не спрашивай… Подарок Дрейка попал в яблочко и выбил по моей внутренней шкале десять из возможных десяти баллов, и сказал больше любых слов. «Ты здесь, ты со мной. Спасибо тебе за это!» – вот что было невидимым текстом зашифровано на полотне. Какое-то время я молча смотрела на раскрашенные осенью деревья, испытывая щемящий восторг, смешанный с благодарностью. Благодарностью Дрейку, миру, случаю, жизни, судьбе за то, что этот парк однажды из придуманного стал настоящим. – Куда ты ее повесишь? – В спальню. – А может, здесь, в гостиной? Такая красивая… – Ну, хорошо, – легко уступила я, – если тебе тоже нравится… – Конечно нравится! – Да без проблем. – Дарок! Нам! От Эйка! – вдруг напомнили о себе заждавшиеся пушистики. Надо отдать им должное: они были достаточно терпеливыми и позволили нам насладиться подарками первыми. Учитывая что нас было всего двое, а их – тридцать пять… |