Онлайн книга «Точно как на небесах»
|
– Не думаю, что ему необходимо столько одеял, – прошептала Гонория. Миссис Уэдерби бессильно пожала плечами: – Доктор выразился очень определенно. Гонория подошла ближе к кровати. – Непохоже, чтобы Маркусу было удобно. – Пожалуй, – согласилась миссис Уэдерби. Гонория осторожно взялась за кончик покрывала, намереваясь отодвинуть его на дюйм или два. Она почти незаметно потянула, и… – Аааа! Гонория вскрикнула и попятилась назад, вцепившись в руку миссис Уэдерби. Маркус резко сел и безумным взглядом оглядел комнату. На нем не было одежды. Во всяком случае, выше пояса. – Все в порядке, все в порядке, – неуверенно сказала Гонория. На самом деле не было никакого порядка, она пробормотала первые утешительные слова, которые пришли в голову. Маркус тяжело дышал и был страшно возбужден, его глаза не останавливались на ней. Похоже, он даже не понимал, что Гонория здесь. Он огляделся, потом начал трясти головой и повторять тихо, не сердито, но огорченно: – Нет, нет. – Он не проснулся, – мягко произнесла миссис Уэдерби. Гонория медленно кивнула, внезапно осознав всю серьезность положения, в котором оказалась. Она ничего не знает о болезнях и уж совершенно точно не знает, как заботиться о больных лихорадкой. За этим ли она сюда приехала? Ухаживать за ним? Прочитав письмо миссис Уэдерби, она так встревожилась, что могла думать только о том, что нужно немедленно поехать в Фензмор и увидеть Маркуса. О дальнейшем она не думала. Как же глупо она поступила. Что она собиралась делать потом? Повернуться и уехать домой? Гонории придется ухаживать за Маркусом. Она здесь, и любое другое поведение немыслимо. А что, если она ошибется? Если ему из-за нее станет хуже? У нее нет выбора. Он нуждается в ней. У Маркуса никого нет, и Гонория не без стыда удивилась, как она не понимала этого раньше. – Я посижу с ним, – сказала она миссис Уэдерби. – О нет, мисс, вам нельзя. Это будет не… – Кто-то должен быть с ним, – твердо произнесла Гонория. – Его нельзя оставлять одного. – Она взяла домоправительницу за руку и отвела в дальний угол комнаты. Невозможно было вести разговор рядом с Маркусом – он снова лег, но метался и поворачивался в кровати с такой силой, что Гонория вздрагивала. – Я останусь, – сказала миссис Уэдерби. Голос ее звучал неуверенно. – По-моему, вы и так уже много часов провели у его постели, – заметила Гонория. – Вам нужно отдохнуть. Миссис Уэдерби благодарно кивнула и, направляясь к двери, сказала: – Никаких разговоров. О том, что вы были в комнате. Обещаю вам, ни одна душа в Фензморе ничего не скажет. Гонория улыбнулась – как она надеялась, успокаивающе: – Здесь моя мать. Не в комнате, но в Фензморе. Этого хватит, чтобы не дать распространиться слухам. Кивнув, миссис Уэдерби неслышно выскользнула из комнаты. – О, Маркус, – тихо произнесла Гонория, снова подойдя к нему. – Что с тобой случилось? Она протянула руку, намереваясь дотронуться до него, но передумала. Это неприлично и, кроме того, лишний раз нарушит его покой. Он выбросил руку из-под покрывала и повернулся на другой бок. Она и не подозревала, что у него такие мускулы. Конечно, Гонория знала – он сильный. Это очевидно. Он… Гонория задумалась. На самом деле это не было так уж очевидно. Она не могла припомнить, когда Маркусу при ней приходилось поднимать что-то тяжелое. Но он казался сильным. Он выглядел сильным. Не все мужчины так выглядят. Скорее наоборот – большинство выглядит не так, по крайней мере среди знакомых Гонории. И все же она не подозревала, что мускулы на руках у мужчины могут быть настолько рельефными. Любопытно. Гонория еще немного наклонилась вперед и поднесла свечу поближе. Как называется эта мышца на плече? У него она выглядит замечательно… Пораженная направлением своих мыслей, Гонория резко отшатнулась. Она здесь не затем, чтобы пожирать глазами полуобнаженного мужчину. Тем более больного, тем более Маркуса Холройда. В нескольких шагах от нее стоял стул. Гонория придвинула его поближе к кровати, но не вплотную, на тот случай, если Маркус снова начнет размахивать руками. Она села и вновь посмотрела на больного. Он выглядел исхудавшим. Лицо его было изможденным, и даже при тусклом свете свечи были видны круги под глазами. Несколько минут Гонория сидела в тишине, чувствуя себя очень глупо. Ей страшно хотелось заняться каким-нибудь делом. Конечно, присматривать за Маркусом – тоже дело… Но ей было этого мало. Маркус стал спокойнее; время от времени он ворочался под покрывалами, но большую часть времени спал. Господи, как же в комнате жарко. Гонория все еще оставалась в дневном платье, одном из тех, которые она вряд ли смогла бы надеть – и которые вряд ли смогла бы снять – без посторонней помощи. Она улыбнулась. Прямо как сапог Маркуса. Приятно знать, что мужчины иногда не менее женщин подвержены глупостям моды. Платье это явно не подходило для ухода за больным. Гонория с трудом расстегнула несколько верхних пуговиц на спине и глубоко вздохнула. – Не может быть. Такая обстановка не может быть здоровой, – громко произнесла она, пытаясь ослабить воротник и проветрить вспотевшую шею. Она взглянула на Маркуса. Кажется, ее голос его не побеспокоил. Гонория скинула туфли и – ведь она все равно уже была чрезмерно раздета – стянула чулки. – Ух. – Она с отвращением взглянула на свои ноги. Чулки промокли насквозь. Гонория повесила их на спинку стула, но потом передумала и, свернув их, засунула в туфли. Невыносимо. Что бы доктор ни говорил, такая жара совершенно невыносима. Гонория снова подошла к постели Маркуса и взглянула на него. Осторожно протянув руку, она почувствовала – воздух около его кожи гораздо теплее, чем в остальной комнате. Возможно, это только показалось, но возможно, так оно и есть. Гонория оглядела комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы обмахивать Маркуса. Как бы ей пригодился один из шелковых китайских вееров мамы. В последнее время леди Уинстед постоянно пользовалась веером. В багаже у нее всегда было как минимум три веера. И не зря – она везде их забывала. Но сейчас ничего подходящего не было, и Гонория, наклонившись, начала дуть на Маркуса. Он не пошевелился. Набравшись уверенности после такого успеха (если это, конечно, был успех), она подула еще раз, сильнее. Маркус чуть вздрогнул. |