Книга Точно как на небесах, страница 31 – Джулия Куин

– Э, нет, не выйдет. – Она наклонилась к его лицу. – А раз не выйдет, ты не умрешь.

Удерживая его на месте всем своим весом, она протянула руку к кувшину с водой, намереваясь снова намочить белье.

– Ты возненавидишь меня завтра, когда узнаешь, что я клала тебе на лицо, – произнесла Гонория, резко шлепнув ему на лоб импровизированный компресс. Она не хотела применять жесткие методы, но Маркус не оставлял ей иных вариантов.

– Успокойся, – медленно произнесла она, переместив ткань ему на шею. – Обещаю, если ты успокоишься, то сразу почувствуешь себя лучше. – Гонория снова смочила ткань. – Не говоря уже о том, насколько лучше почувствую себя я.

В следующий раз ей удалось положить влажный компресс ему на грудь, обнаженность которой Гонорию уже не заботила. Но Маркусу ее действия не понравились; он сильно оттолкнул ее, и Гонория с громким стуком упала на ковер у противоположного конца кровати.

– Ну нет, – пробормотала она, готовясь снова перейти в наступление. Но прежде чем она успела обойти кровать и добраться до кувшина, он ударил ее ногой в живот.

Она покачнулась, размахивая руками в тщетной попытке удержать равновесие и не упасть, и ухватилась за первое, что попалось под руку.

Маркус закричал.

Сердце Гонории забилось с утроенной скоростью, и она отпустила его ногу, упав на пол и больно ударившись правым локтем.

– Ай! – Они закричали одновременно. Но звук, который издал Маркус… был похож на совершенно нечеловеческий крик.

Он все еще стонал, когда Гонория подошла к кровати, и тяжело дышал – так быстро и неглубоко дышат люди, пытаясь отогнать боль.

– Что случилось? – прошептала она. Жар здесь ни при чем. Дело в другом.

Его нога. Гонория схватилась за его ногу и только тут поняла – ее рука вся в чем-то липком.

Еще придерживая свой локоть, она повернула свободную руку ладонью вверх.

Кровь.

– О Господи.

С тяжелым чувством Гонория шагнула к Маркусу.

Ей не хотелось пугать его; он уже два раза сбил ее с ног. Но кровь… Это была не ее кровь.

Он снова спрятал ногу, поэтому Гонории пришлось аккуратно поднимать одеяло, пока нога не обнажилась до колена.

– О Господи!

Длинная воспалившаяся рана прорезала его икру, исходя кровью и чем-то еще – она не хотела думать чем. Нога страшно опухла, и цвет кожи изменился: возле раны она стала красной и пугающе блестящей. Все это выглядело ужасно, как будто что-то гнило, и Гонория с ужасом подумала – не гниет ли он в самом деле?

С трудом сдерживая тошноту, она уронила одеяло на кровать.

– О Господи, – повторила она, не в силах произнести еще хоть что-то, не в силах собраться с мыслями.

Вот в чем причина жара. Он никак не связан с простудой и кашлем.

Гонория погрузилась в размышления. У него воспалившаяся рана. Вероятно, она образовалась, когда разрезали сапог. Но Маркус не говорил, что поранился. Почему он не упомянул об этом? Он должен был кому-то сказать! Он должен был сказать ей!

Кто-то осторожно постучал, и миссис Уэдерби просунула голову в дверь:

– Все в порядке? Я слышала страшный удар.

– Нет, – ответила Гонория тонким, дрожащим голосом. Она пыталась удержать нарастающий ужас. Необходимо держать себя в руках, иначе никакой помощи от нее не будет. – Его нога. Вы знали о его ноге?

– О чем вы говорите? – спросила миссис Уэдерби, быстро подходя к ней.

– Его нога. Она страшно воспалилась. Я уверена, причина жара именно в этом.

– Доктор сказал, все дело в кашле. Он… о! – Миссис Уэдерби вздрогнула, когда Гонория приподняла одеяло, чтобы показать ногу Маркуса. – О Боже! – Она отступила на шаг, прикрыв рот рукой. Кажется, ей стало плохо. – Я не знала. Никто не знал. Как мы могли не заметить?…

Гонорию мучил тот же вопрос, но сейчас было не время выяснять, кто виноват. Они должны вместе помочь Маркусу.

– Нужно срочно вызвать доктора, – сказала она миссис Уэдерби. – Думаю, рану надо почистить.

Домоправительница кивнула:

– Я пошлю за ним.

– Как долго он будет сюда добираться?

– Зависит от того, не занят ли он с другими пациентами. Если он дома, лакей доставит его меньше, чем через два часа.

– Два часа! – Гонория закусила губу, приглушив крик. Она никогда не видела ничего подобного, но не раз слышала. Такая зараза убивала людей. Быстро. – Мы не можем ждать два часа. Ему срочно нужна медицинская помощь.

Миссис Уэдерби испуганно повернулась к ней:

– Вы знаете, как очищать рану?

– Конечно, нет. А вы?

– Нет, – ответила побледневшая миссис Уэдерби, глядя на ногу Маркуса.

– Как бы вы позаботились о меньшей? – спросила Гонория. – Ране, я имею в виду.

Миссис Уэдерби сцепила руки, переводя полный паники взгляд с Гонории на Маркуса и обратно.

– Не знаю, наложила бы компресс, наверное… Чтобы удалить яд.

– Яд? – переспросила Гонория. Великий Боже, что за Средневековье. – Вызовите доктора, – приказала она, стараясь говорить уверенно. – Сейчас же. А потом возвращайтесь. С горячей водой. И полотенцами. И всем, что может быть полезно.

– Позвать вашу матушку?

– Мою матушку? – Гонория удивленно раскрыла рот. Не было ничего плохого в присутствии ее матери в комнате больного, но почему миссис Уэдерби вспомнила о ней именно сейчас? – Не знаю. Как считаете нужным. Но поторопитесь.

Миссис Уэдерби кивнула и выбежала из комнаты.

Гонория вновь повернулась к Маркусу. Его нога так и лежала на виду, рана выглядела не просто страшно, а совершенно зловеще.

– О, Маркус, – прошептала Гонория. – Как такое могло случиться?

Она взяла его за руку, и на этот раз он не стал вырываться. Он немного успокоился; его дыхание стало более равномерным, и кожа казалась менее красной.

Или она так отчаянно жаждет увидеть хоть какие-то признаки улучшения, что принимает желаемое за действительное?

– Возможно, – громко произнесла Гонория. – Но я рада каждому обнадеживающему признаку.

Гонория заставила себя пристальнее осмотреть ногу. Она с трудом сдерживала тошноту. Необходимо очистить рану. Одному Богу известно, когда придет врач, и это не повод сидеть сложа руки.

Маркус отшвырнул мокрое белье, которым Гонория сбивала температуру, поэтому она достала из шкафа еще одну пару интимных принадлежностей, стараясь думать только о том, что они изготовлены из мягкого льна.

Гонория скрутила жгут и погрузила один конец в воду.

– Извини, Маркус, – прошептала она, потом осторожно коснулась раны мокрой тканью.