Книга Точно как на небесах, страница 65 – Джулия Куин

– Просто он ненавидит Лондон, – не подумав, пробормотала Гонория.

Леди Данбери усмехнулась:

– Вот как? Вы и это знаете?

Гонория с ужасом почувствовала, что краснеет.

– Я знакома с ним практически всю жизнь.

– Да-да, – задумчиво пробурчала леди Данбери. – Мне говорили. Я… – с пугающим блеском в глазах она резко подалась вперед, – я намерена оказать вам неоценимую услугу.

– О, пожалуйста, не беспокойтесь, – слабо запротестовала Гонория, потому что выражение лица пожилой графини явно не предвещало ничего хорошего.

– Пфф. Предоставьте это мне. Такого рода вещи мне удаются всегда. – Она помолчала. – Ну, строго говоря, пока через раз, пятьдесят на пятьдесят, но я смотрю в будущее с оптимизмом.

– Простите, я… – в недоумении начала Гонория.

Леди Данбери проигнорировала ее.

– Мистер Бриджертон! – громко позвала она.

И взмахнула рукой. К несчастью, именно к этой конечности прилагалась трость, и Гонории пришлось резко наклониться вправо и пригнуться, дабы не лишиться уха.

Восстановив равновесие, Гонория выпрямилась и обнаружила, что к ним присоединился красавец с искрящимися весельем зелеными глазами. Еще до того как он представился, она догадалась, что это Колин Бриджертон, один из старших братьев Грегори Бриджертона. Гонория никогда не видела его, зато слышала о нем предостаточно. Ее старшие сестры (до замужества, разумеется) были от него без ума. И не только они. Его сногсшибательное обаяние упоминалось в светских сплетнях почти так же часто, как его потрясающая улыбка.

В данный момент эта улыбка предназначалась Гонории и, откровенно говоря, произвела на нее большое, очень-очень большое впечатление. Если бы она не была отчаянно влюблена в Маркуса (чья улыбка была куда менее заметной и оттого куда более многозначительной), то ей грозила бы большая, очень-очень большая опасность.

– Меня долго не было в Англии, – приятным голосом произнес мистер Бриджертон, поцеловав Гонории руку. – Очевидно, поэтому я до сих пор не имел счастья быть вам представленным.

Гонория кивнула и собиралась произнести какую-нибудь общепринятую пустую любезность, но тут увидела, что у него забинтована рука.

– Надеюсь, ваша рана не причиняет вам серьезного беспокойства?

– Ах, это? – Он поднял руку. Пальцы не были забинтованы, но все остальное сильно походило на белую рукавицу. – Пустяки, небольшая неприятность с ножом для открывания писем.

– Пожалуйста, следите за тем, чтобы не было воспаления, – сказала Гонория чуть настойчивее, чем требовал этикет. – Если заметите покраснение, припухлость или еще того хуже – желтизну, немедленно обратитесь к доктору.

– Как насчет зеленого?

– Простите?

– Вы перечислили так много цветов, которых мне надо опасаться.

Что за легкомыслие? Воспаленные раны – не повод для шуток.

– Леди Гонория? – произнес он.

Она решила пропустить его неуместные комментарии мимо ушей.

– Главное, следите, не отходят ли от раны красноватые полосы. Это самый плохой признак.

Он моргнул и с интересом посмотрел на свою руку.

– Насколько красные?

– Прошу простить?

– Насколько красными должны быть полосы, чтобы считаться плохим признаком?

– Откуда у вас такие познания в медицине? – вмешалась леди Данбери.

– Я не знаю, насколько красными они должны быть, – ответила Гонория мистеру Бриджертону. – Думаю, их не должно быть вовсе. Любой намек на что-либо, похожее на полосу, нужно воспринимать как сигнал тревоги. – Она повернулась к леди Данбери: – Я недавно помогала ухаживать за… сильно воспаленной раной.

– Рука? – рявкнула леди Данбери.

Гонория молча вытаращила глаза.

– Что болело у вашей страдалицы? Рука, нога, плечо? Вся соль в подробностях, девочка. – Она приподняла трость и решительно опустила ее вниз, чудом миновав ногу мистера Бриджертона. – Иначе рассказ получается скучным.

– Извините, э… Нога, – сказала Гонория, не считая нужным уточнять, что речь шла не о «страдалице», а о «страдальце».

Леди Данбери на мгновение задумалась, потом удовлетворенно хохотнула (Гонория понятия не имела почему) и, сообщив, что желает побеседовать со второй скрипачкой, удалилась. Оставив Гонорию наедине – ну, насколько это возможно в зале, где полным-полно людей, – с мистером Бриджертоном.

Гонория посмотрела вслед пожилой графине и увидела, что та действительно подошла к Дейзи.

– Не беспокойтесь, она вполне безобидная, – заметил мистер Бриджертон.

– Моя кузина Дейзи? – изумилась Гонория.

– Нет, – после секундного замешательства ответил он. – Леди Данбери.

Гонория вновь посмотрела мимо него на Дейзи и леди Данбери.

– Разве она глухая?

– Ваша кузина Дейзи?

– Нет, леди Данбери.

– Вовсе нет.

– О, – поморщилась Гонория. – Плохо дело. Значит, сейчас она оглохнет. Дейзи об этом позаботится.

Мистер Бриджертон с любопытством оглянулся и смог собственными глазами увидеть или, точнее, собственными ушами услышать, как Дейзи, медленно выговаривая каждое слово, громогласно беседует с графиней.

Он тоже поморщился:

– Это добром не кончится.

Гонория покачала головой:

– Нет, не кончится.

– Ваша кузина дорожит пальцами на своих ногах?

Гонория озадаченно моргнула:

– Думаю, да.

– В таком случае я бы посоветовал ей внимательно следить за тростью.

Гонория снова перевела взгляд на Дейзи, которая как раз в этот момент взвизгнула и попыталась отпрыгнуть в сторону. Безуспешно. Трость леди Данбери попала точно в цель.

– Я слышал, что вы недавно гостили в Кембридже, – сказал мистер Бриджертон.

– Да, – ответила Гонория. – Там я имела удовольствие обедать с вашим братом.

– С Грегори? Неужели? Вы расцениваете это как удовольствие? – весело улыбнулся он.

– Он был очень любезен.

– Можно ли открыть вам тайну? – вкрадчиво спросил мистер Бриджертон, и Гонория окончательно уверилась в том, что в данном случае светские сплетни соответствовали действительности – он был настоящим обольстителем.

– Должна ли я хранить ее? – осведомилась она, чуть подаваясь вперед.

– Отнюдь нет.

Она радостно улыбнулась:

– Тогда откройте, пожалуйста.

Мистер Бриджертон тоже чуть подался вперед.

– Грегори был замечен в том, что за столом стрелял из катапульты горошинами.