Онлайн книга «Побег из Араманта»
|
– Так-так, Виллум, – сердито сказал некто. – Долго же тебя носило. – Зато глянь-ка, Джум, чего я нашел! Мужчина отступил в сторонку. У огня сидела полная, перепачканная грязью женщина. – И что же? – нахмурилась она, помешивая варево в котле. – Это худышки, милая! – Ах, значит, худышки? Джум неуклюже поднялась со стула и подошла к гостям, погладила чумазой рукой их головы, ласково ущипнула за щеки. – Бедненькие. Тут она резко повернулась к мужу и рявкнула: – Зубы! Виллум послушно предъявил супруге желтовато-коричневый оскал. – Тикса. Так и знала. – Только самый малюсенький листочек, любимая. – И ведь знает, что завтра сбор урожая. Стыда у тебя нет, вот что! – А я тебе орешков принес, – проворковал мужчина, торопливо развязывая чулки, и вывалил из них на удивление солидную горку бурых комьев. Джум затопала обратно к огню, отказываясь даже смотреть на плоды усердного труда супруга. – Ну, милашка моя! Лапочка! Драгоценная! – И нечего подлизываться! Надоел ты мне со своей тиксой! Забытые всеми дети с любопытством глазели по сторонам. Комната, куда они попали, оказалась просторной норой под правильным округлым сводом, в отверстие которого уходил дым. Посреди жилища, на каменной платформе высотою с обычный стол, пылал очаг, окруженный решеткой из железных прутьев, на которых удобно было подвешивать котлы и кастрюльки – сразу с нескольких сторон и на разной высоте, по желанию. Большой котел висел выше всех и слабо дымился; горшочек для тушения подпрыгивал внизу, кипел и шумно плевался брызгами. У очага стояла деревянная скамейка, на ней удобно расположились остальные члены семьи. Все они были одинаково круглые и чумазые, так что на первый взгляд отличались разве что ростом, и только. Но приглядевшись, юные беглецы распознали ребенка, тетушку и старого деда. Домочадцы Виллума изумленно таращились на нежданных гостей, один дедуля продолжал посматривать на мужчину и украдкой моргать ему глазом. На утоптанном полу как попало валялись мягкие, истрепанные коврики, покрытые неизменной грязью; они придавали норе сходство с большой неубранной постелью. – Поллум, еще миски! – велела хозяйка, помешивая в котле. Пещерное дитя подпрыгнуло и кинулось к стенному шкафу. – Что, Виллум, удался денек? – подмигнул старик. – Не жалуюсь, – подмигнул в ответ мужчина. – Стало быть, без ужина перебьешься, – буркнула жена, громыхая горшком для тушения. – Сегодня все равно витаешь в облаках тиксы. Виллум подкрался к супруге и крепко сжал ее в объятиях. – А кто у нас любит свою Джум? – промурлыкал он. – А кто пришел к своей ненаглядной? – А кто весь день где-то шлялся? – проворчала ненаглядная. – Джум, Джум, мое сердечко: бум! – Ладно, ладно, – смягчилась жена и, опустив поварешку, позволила чмокнуть себя в шею. – Ну и что мне делать с этими твоими худышками? Тут в разговор вмешалась молчаливая тетушка. – Наполнить их бедные тощие животики, – объявила она. – Так-то лучше, – ухмыльнулся Виллум и, пристроившись на скамейке с дедом, принялся с ним о чем-то шушукаться. Поллум расставила по столу миски, и мать заполнила их густым горячим варевом из горшочка. – Садитеся, худышки, – пригласила она заметно подобревшим голосом. Изголодавшиеся приятели заняли свободные места, но подозрительно покосились на странную бурую смесь, не осмеливаясь попробовать. – Ореховая похлебка, очень вкусно, – подбодрила хозяйка. И сунула себе в рот пару ложек: вот, мол, как это делается. – Простите, мэм, – учтиво промолвил Бомен, – какие именно здесь орехи? – Грязевые, конечно, – несказанно удивилась Джум. Мампо загреб полную ложку. Он даже не поморщился, так что Кестрель подумала и тоже решила попробовать. Против ожидания оказалось и вправду вкусно. Грязевые орехи чем-то напоминали печеную на костре картошку. Вскоре все трое жадно уписывали сытную похлебку. Джум наблюдала за ними с довольной улыбкой. Маленькая Поллум обняла мать за колени и зашептала: – Мам, а это кто? – Худышки, доча. Оттудова, сверху. Бедные ребятки. – А почему они здесь? – Удрали, наверно. Сбежали к нам. Горячий ужин поднял гостям настроение, и приятелей снова разобрало любопытство. – Значит, вы живете на Низменном озере? – уточнила Кестрель. – Этого не знаю, – пожала плечами хозяйка. – Внизу, да. Все мы внизу. – А грязь, она… Ну, в смысле… – Девочка так и не придумала, как вежливо закончить вопрос, поэтому перескочила на другое: – А здесь почти не пахнет. – Как это? – не поняла супруга Виллума. – Надеюсь, очень даже пахнет. Сладкой землицей. – И… все? – А чего еще надо? Тетушка, сидевшая у огня, прыснула в ладонь. – Сквоч! – воскликнула она. – Думают, наша грязь – это сквоч! – Не-е, – протянула Джум. – Тупые они, что ли? – А ты спроси, – подначила родственница. – Спроси, спроси. – Худышки, вы же не приняли нашу грязь за сквоч? – А что это? – вежливо осведомился Бомен. – Не знаете? – поразилась вопросу хозяйка, а Поллум захихикала. – Сквоч – это… сквоч. Виллум решил встрять в занятную беседу. – Ну да, сквоч. А что такого? Все в конце концов уходит в землю и добавляет аромата. Один большой котел, вот что это. Он зачерпнул из горшка половник наваристой похлебки. – Когда-нибудь и я лягу и не встану, и сладкая землица заберет меня назад, и ей станет лучше. Это ничего, худышки, что вокруг сквоч. Все мы из него сделаны, ежели глянуть хорошенько. Каждый человек – только часть землицы. И он шумно хлебнул из половника. Супруга одобрительно закивала. – Ну и удивляешь ты меня порой, Виллум. Мампо первым прикончил свою порцию варева. Усталый мальчик тут же повалился на пол, свернулся калачиком и немедленно заснул. – Вот так и надо, худышка, – нежно сказала хозяйка и укрыла его драным ковриком. Близнецы тоже падали с ног, но как же улечься, если все тело покрывает неприятная корка? – Пожалуйста, мэм, – попросил Бо, – где тут можно помыться? – Что, ванну захотели? – Да, мэм. – Поллум! Готовь ванну! |