Онлайн книга «Побег из Араманта»
|
– Эта малявка помешает послеобеденному заседанию, – ужаснулся он. – Чего доброго, в Коллегии услышат! – Помпа-помпа-помпапрун! – воскликнула девочка. – ПОМП-П-ПА ПОМП-П-ПА ПОМП-П-ПА-ПРУ-У-УН! – прогрохотала Поющая башня. Между тем из Коллегии экзаменаторов выскочили высокие чиновники в развевающихся белых одеждах – посмотреть, кто осмелился нарушить их послеобеденный покой. – НЕНАВИ-И-ИЖУ ШКОО-ОО-ООЛУ! – разносилось над ареной. – НЕНАВИ-И-ИЖУ ОЦЕ-Е-ЕНКИ! Экзаменаторы окаменели. – Она спятила, – сказал один. – Совсем свихнулась. – Уберите ее! Послать за городовыми! – Я не буду стараться бо-о-ольше! – надрывалась Кестрель. – Не буду тянуться вы-ы-ыше! Не хочу быть завтра-тра-та-ра-ра лучше, чем сегод-ня-ня-ня! На площади росла толпа зрителей, привлеченных необычным шумом. Среди белых колонн появились коричневые платьица и костюмы: это группа учеников, посещавших Зал Достижений, высыпала наружу послушать Кестрель. А арену все оглашали отчаянные вопли: – Я не люблю своего император-тор-ора! Нету никакой слав-ав-авы в Араманте-анте-анте! Дети дружно ахнули. Учитель и вовсе онемел от негодования. Вниз по ступеням уже сбегали серые городовые с дубинками в руках. – Снять ее! – приказал чиновник в алом. Служители порядка выстроились вокруг Поющей башни, и капитан зычно рявкнул: – Ты окружена! Бежать бесполезно! – А я и не собираюсь, – пожала плечами Кестрель. И опять сунула голову в совок. – ПОНГО-О-О НА ВАШИ ЭКЗАМ-АМ-АМЕНЫ! Школьники в коричневом начали хихикать в ладошки. – Ах, мерзавка! – воскликнул учитель. – Уходим, дети. Не слушайте ее, она больная. – Спускайся! – проревел капитан городовых. – Спускайся, или пожалеешь! – Я и так жалею! – отозвалась Кестрель. – И себя жалею, и вас жалею, и весь этот жалкий городишко! Тут она снова залезла с головой в черпак и завопила на всю арену: – НЕ БУДУ СТАРАТЬСЯ БОЛЬ-ОЛЬ-ОЛЬШЕ! НЕ БУДУ ТЯНУТЬСЯ ВЫ-Ы-ЫШЕ! НЕ ХОЧУ БЫТЬ ЗАВТРА-ТРА-ТА-РА-РА ЛУЧШЕ, ЧЕМ СЕГОДНЯ-ДНЯ-ДНЯ! Бомен уже не пытался остановить сестру. Он чересчур хорошо знал Кесс. Если уж она разошлась, то не угомонится, пока не отведет душу. Учитель оказался прав: девочка и вправду заболела. Чудесная, волшебная горячка раскачивала ее из стороны в сторону, позволяла свободно выкрикивать крамольные слова, копившиеся на сердце годами. Теперь, когда маленькая мятежница преступила столько законов и наговорила столько ужасного, когда уже нельзя было повернуть назад, а будущее грозило самыми строгими карами, сестренка Бо могла вести себя так плохо, как ей хотелось. – Понго на вашего императора! – ликовала она. – И кстати, где он? Что-то я его не видела! Может, никакого императора и нету? Городовые решили взять нарушительницу силой и принялись карабкаться на башню. Опасаясь, как бы сестре не причинили зла, Бомен побежал за отцом, работавшим в подвальной библиотеке Оранжевого округа. Как только мальчик покинул арену, с противоположной стороны появился Главный экзаменатор собственной персоной. Внушительный мужчина замер, озирая безобразную сцену в суровом молчании. – ПОМП-ПА ПОМП-П-ПА-ПРУ-У-УН НА ИМПЕРАТОРА-ТОРА-ТОРА! – гремело над площадью. Мэсло сделал глубокий вздох и степенно тронулся вниз по лестнице. На пятом ярусе чья-то слабая рука ухватила его за край белоснежных одежд. – Пожалуйста, сэр, – послышался робкий голос. – Нет у вас чего-нибудь покушать? Главный экзаменатор опустил свой взор. Чумазая, сопливая мордашка глупо моргала влажными глазами. – Не трожь меня, грязное отродье! – зашипел мужчина в белом и яростно дернул за мантию. Мампо давно привык спокойно принимать от людей брезгливость или насмешку, но чистая, без примесей, ненависть изумила мальчика до глубины души. – Я просто хотел… – начал он. Но Мэсло Инч не желал ничего слушать. Он уже нисходил к подножию Поющей башни. Как и ожидалось, его появление породило настоящую панику среди чиновников и городовых. – Ей велели спуститься… Делаем все, что в наших силах… Должно быть, она пьяна… Вы слышали это?.. Она не подчиняется… – наперебой принялись оправдываться они. – Тихо, – властным голосом оборвал их экзаменатор. – Кто-нибудь, немедля уведите отсюда вон того замарашку и выкупайте. – Он указал через плечо на маленького Мампо. Один из городовых кинулся вверх по лестнице и ухватил мальчика за руку. По дороге несчастный то и дело оглядывался на Кестрель, забравшуюся на вершину Поющей башни. Школьный дурачок не жаловался: не в первый раз его куда-то грубо тащили. У фонтана перед величественной статуей императора служитель порядка остановился и сунул голову Мампо прямо под холодную струю. Грязнуля визжал и изворачивался. – Эй ты, осторожнее! – прикрикнул городовой, на мундир которого попало несколько брызг. Разжав наконец железную хватку, служитель порядка тщательно вымыл руки в фонтане. – Араманту не нужны такие неряхи. – Да я бы и сам ушел, – честно признался мальчик, мелко дрожа от холода. – Только не знаю куда. Между тем на арене Мэсло Инч наблюдал, как городовые неуклюже лазают по башне за худенькой и ловкой нарушительницей. – Всё, слезайте, – внезапно велел он. – Они непременно поймают ее, сэр, – возразил капитан городовых. – Я сказал, пусть слезают. – Как прикажете, сэр. Городовые с багровыми лицами спустились на землю, тяжело пыхтя и отдуваясь. Главный экзаменатор обвел толпу зевак презрительным твердым взором. – Вам что же, нечем заняться? – Но мы не могли позволить ей говорить такие ужасные вещи… – Вы – ее публика. Расходитесь, и девчонка сама замолчит. Капитан, расчистить арену. Военные и чиновники неохотно потянулись прочь. По дороге они оглядывались, любопытствуя, как же мужчина в белых одеждах поступит дальше. Кестрель не утихомирилась. Она сложила песенку из всех известных ей нехороших слов и теперь с удовольствием распевала: Поксикер иоксикер помпапрун! Банга-банга-банга плоп! Сагахог сагахог помпапрун! Жук навозный понго плоп! Несколько мгновений Мэсло Инч пристально смотрел на юную бунтарку, словно желая запомнить ее черты до конца своих дней. Девчонка насмехалась и открыто издевалась над всем, что было святого в Араманте. О, разумеется, ее накажут. Однако сей исключительный случай требовал больше, чем обычная кара. Мятежницу нужно сломить раз и навсегда. Невзирая на нежный возраст. Главный экзаменатор был не из тех, кто пасует перед жесткими решениями. Надо – значит надо. Он коротко кивнул своим мыслям, развернулся и пошагал прочь. |