Книга Ненависть или любовь?, страница 22 – Элизабет Кейли

– Что же мне теперь с тобой делать? – шепотом спросил он, стараясь говорить как можно тише, чтобы Сьюзен не проснулась.

Легкая улыбка заиграла на ее губах. Бернард почувствовал, как желание вновь пробуждается в нем.

Эта женщина просто сводит меня с ума! – подумал он. Как же она прекрасна! Я хочу быть с ней, жить для нее, любить ее… но мне почти сорок лет, она вдвое моложе меня! Как же нам теперь быть? Я не имею никакого права разрушать ее жизнь. Через двадцать лет я превращусь в старую развалину, а Сьюзен будет молодой и привлекательной женщиной. Может быть, она встретит другого мужчину, и он сумеет дать ей больше, чем могу дать я. Молодого, красивого, свободного от обязательств. Но как же я смогу отпустить ее? Я уже сейчас не представляю жизни без Сьюзен! В кои-то веки у меня дома порядок и покой. Дети сидят вечером дома и не пытаются убежать к друзьям от бесконечных скандалов. Скотт вновь принялся за учебу, и, как мне кажется, только ради того, чтобы сделать Сьюзен приятное. Шарлотта теперь спокойно спит по ночам, да и днем больше не впадает в прострацию. И я чувствую, что все еще могу радоваться жизни и мое сердце еще способно любить. И все это сделала Сьюзен всего-то за несколько дней. Она смогла подарить нам счастье и уют за какие-то три недели! А Карола не смогла этого сделать почти за двадцать лет. Черт! Да у нее никогда даже не возникало мысли отказаться от своих удовольствий, или перенести визит к парикмахеру, чтобы съездить с нами на пикник! Ей всегда было наплевать на то, во что одеты дети, есть ли у них чистая постель и вкусная еда. Об отношении ко мне даже думать не хочется! Карола всю жизнь считала, что я просто неприятное дополнение к кошельку. Она была уверена, что я никуда не исчезну, что всегда буду рядом с ней, пытаясь услужить, как-то помочь… Сколько раз она падала на диван после очередного ночного похождения и говорила, что у нее началась мигрень! И я как последний дурак суетился вокруг нее, заваривал чай, убеждал детей не шуметь, менял компрессы на голове. Я был совершенным идиотом! Только сейчас я начинаю понимать, что Карола пользовалась мною всю свою жизнь. Она никогда не любила меня, и даже не уважала. Неужели я теперь хочу компенсировать все, чего не имел столько лет, за счет этой наивной девочки?

Он посмотрел на безмятежно спящую Сьюзен и почувствовал, как тревожно забилось сердце.

Неужели я столько лет прожил с Каролой только потому, что мы похожи: мы оба хотим использовать тех, кто искренне нас любит? Бред! Бернард недовольно покачал головой. Я не смогу обидеть Сьюзен. Она такая нежная, такая ранимая, такая наивная! Нет и не было в моей жизни женщины лучше Сьюзен. И уже никогда не будет.

Бернард наклонился к ней и поцеловал в манящие губы.

– О-о-о… Мне нравится так просыпаться! – пробормотала она.

– Мы могли бы поспать и еще. Я, наверное, эгоист, но просто никак не мог справиться с порывом, и мне ужасно хочется вновь поцеловать тебя, моя милая Сью!

– Не стоит заглушать в себе естественные желания. Это может привести к негативным последствиям, стрессы, сам понимаешь! – с серьезным видом сообщила она, приподнимаясь на локте.

– Вот как? – пробормотал Бернард и вновь припал к ее губам.

Сьюзен почувствовала, как с ее обнаженного тела соскользнула простыня. Поток прохладного воздуха заставил Сьюзен вздрогнуть. Но теплые губы Бернарда подняли в ее теле горячую волну страсти. Сьюзен развела ноги и призывно подалась бедрами навстречу Бернарду. С тихим стоном еле сдерживаемой страсти он погрузился в ее пылающее лоно.

– Я схожу с ума! – пробормотал Бернард, медленно двигаясь.

Сьюзен ничего не ответила. Страсть захватила ее, и она уже не могла ни думать и ни говорить. Во всей Вселенной остались только они одни. Не было больше ни разницы в возрасте, ни проблем с детьми. Были только мужчина и женщина, любящие друг друга в бесконечности сияющих звезд.

Сьюзен уютно устроилась возле плеча Бернарда. Она вдыхала его чистый мужской запах и грелась в тепле его сильного тела.

Это мой мужчина! – с гордостью подумала Сьюзен, еще сильнее прижимаясь к Бернарду. Господи, как же долго я мечтала об этом! Если бы только он знал, как сильно я его люблю. Если бы только можно было выразить словами мои чувства!

– О чем ты задумалась? – тихо спросил ее Бернард.

– О том, что я самая счастливая женщина на свете! – ответила Сьюзен и поцеловала его.

– Тогда я самый счастливый мужчина.

– Почему?

– Потому что возле меня лежит самая красивая, самая желанная, самая умная, самая добрая и нежная, да еще и самая счастливая женщина на свете!

– О, профессор, а вы, оказывается, мастер говорить комплименты!

– Как вы уже успели убедиться, леди, я могу не только говорить!

Бернард наклонился над ней и захватил губами мочку уха. Сьюзен вздрогнула и подалась всем телом к нему.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал Бернард.

– Я это слышу с прошлой ночи. Надеюсь только, что у тебя хватит сил остаться в здравом уме. Это была бы серьезная потеря. Я никогда не смогла бы себе простить, если бы по моей вине ты не внес соответствующий вклад в копилку человеческих знаний! – Она весело рассмеялась.

– Есть один способ сохранить мой разум для науки и всего человечества.

– И какой же? – поинтересовалась Сьюзен, хотя и так прекрасно знала ответ.

Бернард принялся целовать ее скулы, полные губы, ямочку возле ключицы и в скором времени добрался до венчающего грудь розового соска. Он осторожно прикусил его, заставив Сьюзен застонать от удовольствия.

– Пап, Сью, мы вернулись! – раздался в коридоре на втором этаже голос Скотта.

Сьюзен и Бернард тут же отодвинулись друг от друга и только и успели прикрыться простыней, как в дверь влетели счастливые дети.

– Вас не учили стучать? – совершенно спокойно спросил Бернард.

Шарлотта ойкнула и спряталась за спину брата. Краска смущения заливала ее лицо.

Сьюзен почувствовала, что краснеет ничуть не хуже Шарлотты. Да и Скотт явно чувствовал себя не в своей тарелке. Один лишь Бернард оставался островком спокойствия в этом море смущения.

– Прости, па… – пробормотал Скотт.

– Больше так не делай, сын, – строго сказал Бернард. – Мне казалось, что вы вернетесь только к обеду?

– Так сейчас почти четыре часа дня! – воскликнула Шарлотта. – Вы что, не знаете?

Бернард и Сьюзен смущенно переглянулись.

– Кажется, действительно пора вставать, – пробормотала Сьюзен и пожала плечами.

– Да, – подтвердил Бернард. – Дети, идите в кабинет и ждите меня. Мне нужно с вами поговорить.

Скотт и Шарлотта послушно кивнули и вышли из комнаты.

– У нас проблема, – сказала Сьюзен.

– Ты о детях?

– Да. Я не знаю, как они отреагируют на то, что мы с тобой теперь… – Она замялась.