Книга Чудо любви, страница 23 – Элизабет Кейли

– Привет! – улыбнулась она Питеру и Эмми.

Девочка несколько секунд внимательно осматривала ее, потом кивнула и улыбнулась в ответ.

– Проходите, – пригласила Андреа.

Питер явно чувствовал себя неловко. В одной руке он держал объемистый пакет, в другой – ладошку дочери, и переминался с ноги на ногу.

– Питер, Эмми, познакомьтесь, это мой сын Тим, – представила она гостей.

– Эмми, это Андреа и Тим, – подключился Питер к церемонии знакомства.

– Очень приятно, – сказал Тим и протянул руку Питеру. Эмми он отвесил церемонный кивок.

– Папа много говорил о вас, – сообщила Эмми.

– Надеюсь, только хорошее? – с улыбкой спросила Андреа.

Эмми серьезно кивнула.

– Он был прав, когда говорил, будто вы очень красивая и приятная, – заявила девочка.

– Я рада, что ты так думаешь. Проходите, располагайтесь. Ужин будет через пять минут.

– Мы купили по дороге вина и сыра. – Питер протянул Андреа пакет.

– Очень кстати! – улыбнулась она. – У меня дома ни грамма алкоголя. Тим, проводи гостей.

– Может быть, тебе помочь на кухне? – спросил Питер.

Андреа хотела отказаться, но передумала. Почему бы не использовать этот предлог, чтобы хоть чуть-чуть побыть наедине с Питером?

– Если тебе не сложно, – согласилась она и выразительно посмотрела на сына.

Тим всегда отлично понимал мать. Он взял Эмми за руку и сказал:

– Пойдем, я покажу тебе свою комнату и свои рисунки.

– Ты умеешь рисовать? – спросила она.

– Всякий умеет рисовать, – отозвался Тим.

– Нет, не всякий, – уверенно сказала Эмми. – Нужно иметь талант или много терпения, чтобы научиться хорошо рисовать. Вот я, например, не умею, но очень хочу научиться.

Тим задумчиво посмотрел на Эмми. Андреа показалось, будто в глазах сына мелькнуло уважение. Она была рада. Обычно Тим не слишком хорошо относился к девчонкам, особенно маленьким. Но в Эмми было что-то такое, что ставило ее вне ряда просто девчонок.

– Ты посмотришь и скажешь, умею я рисовать или нет.

– Хорошо, – с видом искусствоведа с докторской степенью согласилась Эмми.

– У тебя удивительная дочь, – тихо сказала Андреа, когда дети скрылись в комнате Тима.

– И я так думаю. – Питер тепло улыбнулся. – Но иногда она меня пугает. Слишком часто она ведет себя не так, как положено девочке в ее возрасте.

– Мало ли что кому положено! – хмыкнула Андреа. – Главное, чтобы была здоровой и веселой. Во всяком случае, мне так кажется.

Питер пожал плечами. Пятиминутное знакомство не могло раскрыть характера Эмми. Для того чтобы понять, насколько в действительности она удивительна, нужно было взять ее совсем крошечную на руки.

Наверное, во мне говорит отцовская ревность, подумал Питер, идя за Андреа на кухню. А все потому, что Андреа понравилась Эмми.

В этом Питер был уверен. Его дочь никогда не лгала.

Сесть за стол через пять минут у них не получилось. Детей невозможно было оторвать от рисунков Тима, и только под угрозой лишения десерта их удалось усадить за стол.

Андреа и Питер болтали о всякой чепухе, Тим был странно молчалив и то и дело поглядывал на Эмми, которая ела чили так изящно, что Андреа даже позавидовала.

– Тебе нравится? – спросила она девочку.

– Нравится, – ответила Эмми. – Ты готовишь почти так же хорошо, как и мама. И уж точно лучше Камилы.

Андреа бросила вопросительный взгляд на Питера.

– Я потом тебе расскажу, – пообещал он.

И зачем только Эмми вспомнила про Камилу?! Питер не видел любовницу почти месяц. И, честно говоря, был очень рад этому. Эмми никогда не скрывала своего отношения к Камиле и вряд ли стала бы вспоминать ее без серьезного повода. Наверное, хочет показать мне, что Андреа в качестве мачехи устраивает ее гораздо больше! – догадался Питер.

Он был очень удивлен своим мыслям. Раньше он даже боялся думать о том, что может когда-нибудь жениться. Сама мысль об этом казалась ему оскорблением памяти жены. Но едва Андреа появилась в его жизни, ничего не обещая, ничего не прося, как он уже был готов вновь открыть свое сердце.

Что же это такое? – растерянно думал Питер.

Но собраться с мыслями и понять, что же он чувствует к Андреа, почему, увидев ее всего два раза, он уже готов на все, лишь бы быть с ней, ему не дали.

– Но мне кажется, что ты ешь не очень охотно, – сказала Андреа.

– Я хочу оставить больше места на пряничный домик, – призналась девочка.

Андреа и Питер рассмеялись. Тим с грустью посмотрел в свою почти пустую тарелку. У него места явно было меньше, чем у Эмми.

– Не переживай, я дам тебе с собой один домик, и ты сможешь съесть его, когда захочешь, – пообещала Андреа.

– Спасибо, – вежливо и с достоинством поблагодарила девочка и тут же с отменным аппетитом принялась за чили.

После десерта, который произвел фурор, дети вновь ушли в комнату Тима, а Питер вызвался помочь Андреа убрать со стола.

– Ты действительно отлично готовишь, – сказал он, закладывая тарелки в посудомоечную машину.

Андреа пожала плечами. Ей-то казалось, что она ничего особенного не делает.

– У меня никогда не было возможности нанять помощницу по хозяйству, а муж любил вкусно поесть.

– Идеальная жена, – с улыбкой сказал Питер.

– Жаль, что некому было это оценить, – сказала Андреа.

– Я бы оценил.

Питер почувствовал, как в кухне сгустилось напряжение, и сразу же пожалел о сказанном.

Андреа внимательно посмотрела на него и медленно кивнула.

– Иногда мне кажется, что Декстер был самой большой ошибкой в моей жизни. Но я понимаю, что любовь или есть, или ее нет, и это вовсе не зависит от личных качеств человека. У меня были очень положительные поклонники, с которыми я построила бы счастливую, крепкую семью. Но влюбилась я в Декстера. Иногда я сожалею об этом, а иногда нет. Все же были в моей жизни несколько лет, когда я была счастлива. Да и Тима без Декстера никогда не было бы.

Она тепло улыбнулась и посмотрела в глаза Питеру.

– Странно, что я тебе все это говорю, мы ведь совсем не знаем друг друга.

– А мне кажется, будто знаем уже много лет, – признался Питер. – Мы с тобой так похожи: пережили страшное испытание, в одиночку растим детей, вспоминаем ушедшую любовь…

Он не стал договаривать, Андреа и так поняла: боимся, но все же надеемся на новую. Да, они были очень похожи. И это ее немного пугало. Пока она не была готова обсуждать это.