Книга Не искушай меня, страница 70 – Сильвия Дэй

Саймон поцеловал Линетт в лоб.

– Я с тобой, – тихо шепнул он.

Линетт кивнула и сделала шаг навстречу сестре. За ним второй. Она видела, что сестра делает то же самое Лизетт, пристально вглядывалась в лицо сестры, боясь увидеть в нем осуждение или даже гнев. Ведь это она стала причиной ее страданий эти последние два года.

Но в сердце Линетт была лишь надежда и радость столько радости, сколько только могло вместить ее сердце. Как и мать, Линетт пробежала остаток пути, одной рукой подобрав юбки, другую протянув навстречу любимой сестре.

Они столкнулись, и обе почувствовали нечто необъяснимое, словно их одновременно пронзила молния, словно две половинки целого, наконец, соединились в одно.

Смеясь и плача, они обнимались, говорили одновременно, поливали друг друга слезами. Внезапно они почувствовали себя так, словно и не расставались никогда, словно весь этот кошмар, длившийся два года, был всего лишь дурным сном.

Маргарита бросилась к ним, и все трое опустились на пол. Пышные юбки их, как маленькие озера, растеклись на полу, и три головы в золотистых кудрях прижались друг к другу.

Они не слышали, как вышли мужчины и как дверь захлопнулась за ними.

Предусмотрительно закрыв дверь на засов, Саймон оглянулся на Джеймса.

– Лизетт поняла, что от нее требуется?

– Да. Нельзя сказать, чтобы она согласилась с радостью, но все же согласилась.

– Превосходно. Остается молиться, чтобы дальше все пошло так же гладко, как и в начале. – Он кивнул в сторону комнаты, где слышались возмущенные голоса.

Они остановились на пороге. Дежардан сидел перед потухшим камином с разбитой губой и носом, а де Гренье сидел за письменным столом Дежардана, с рассыпанными по нему сообщениями от Эспри.

– Мадемуазель Байо сегодня утром помнит больше, чем вчера, – сказал Джеймс. – Я уверен, что воссоединение с матерью и сестрой будет способствовать полному восстановлению ее памяти в кратчайшие сроки.

Де Гренье поднял глаза от стола.

– Отлично, – ответил Саймон, посмотрев на Дежардана. – Вы договорились с Сен-Мартеном о встрече?

– Он ответил, что в следующий раз мы встретимся в аду, а до той поры он меня видеть не желает, – ответил Дежардан, прижимая к губам окровавленный платок.

– Ну ладно, – пожав плечами, сказал Саймон. – Посмотрим, что мы сможем по этому поводу сделать.

Примерно в два часа дня экипаж Саймона Куинна отъехал от дома Дежардана. Экипаж неспешно двинулся к дому Лизетт. Такая скорость передвижения была выбрана не случайно – пусть каждый, кто желает знать о его передвижениях, получит возможность его увидеть.

Саймон откинулся на спинку сиденья. По выражению его лица невозможно было догадаться, о чем он думает. Шторы на окнах экипажа были отодвинуты так, чтобы тот, кому придет в голову заглянуть внутрь, мог беспрепятственно удовлетворить свое любопытство. Оставалось только ждать, и, если оценка ситуации была, верной, долго ждать не придется.

Время от времени он поглядывал на сиденье напротив, размышляя о том, насколько одежда может изменить внешность того, кто ее носит. Линетт и Лизетт были абсолютно идентичны, и, тем не менее, белое в цветочек платье на одной и синее шелковое на другой превращало их в двух разных женщин. При близком рассмотрении, тяготы жизни или их отсутствие создавали между ними различие, которое трудно было не заметить, но с дальнего расстояния одна вполне могла сойти за другую.

Когда экипаж остановился перед домом Лизетт, Саймон мельком окинул взглядом фасад и заметил, как шелохнулась штора в окне второго этажа. По спине его пробежал холодок. Интуиция подсказывала ему, что опасность притаилась где-то рядом, а он привык доверять своей интуиции.

Итак, пока все шло по заранее намеченному плану. Господин, одетый в костюм цвета корицы, и женщина в платье, расшитом цветами, вышли из экипажа и, расплатившись с возницей, как ни в чем не бывало направились к дому.

В доме было неестественно тихо. Конечно, штат прислуги у Лизетт был невелик, но все же какие-то звуки эти люди должны были производить.

Они вошли в холл. Оба были напряжены до предела. Они шли, затаив дыхание, то и дело осматриваясь. Мужчина пытался спрятать за спиной свою спутницу, но она воспротивилась этому.

Очень медленно и осторожно они стали обходить дом. Комната за комнатой. Работая в тандеме, как будто так было всегда.

Поднявшись по ступеням на второй этаж, мужчина повернул ручку двери, ведущей в гостиную, и толкнул дверь. Дверь распахнулась только до половины – ей мешало что-то тяжелое, лежавшее на полу. Мужчина опустил глаза на пол. Увидел окровавленную руку, кисть которой была в крови. Он отступил, но не успел сделать это вовремя.

Появилось дуло пистолета, а следом за ним и тот, кто держал его.

– Доброе утро, – сказал человек на французском.

– Тьерри, – пробормотала Линетт.

Голос ее был каким-то странным: тусклым, лишенным какой бы то ни было эмоциональной окраски.

Тьерри переступил через лежащее на полу тело и вышел в коридор.

– Вы не Куинн, – скривившись, рявкнул он.

Эддингтон провел ладонью по шелковому камзолу цвета корицы и с улыбкой сказал:

– Ты прав, приятель. Я не Куинн.

Маргарита вошла в дом Соланж рука об руку с дочерью. Де Гренье замыкал шествие. Он нес саквояж с письмами, адресованными Дежардану и написанными Эспри. У Маргариты при одной мысли об этом человеке начиналась нервная дрожь. Подумать только, из-за него она лишилась дочери на целых два года. Два года черной тоски, которые она смогла пережить только благодаря любви к Линетт.

– Сюда, малышка, – сказала она Лизетт, направляя ее к винтовой лестнице. – После того как ты устроишься, я хочу, чтобы ты рассказала мне о мистере Джеймсе.

– Конечно, маман, – пробормотала Лизетт.

Глаза у нее казались огромными на бледном лице. Рука, лежащая в руке Маргариты, мелко дрожала, и эти явные проявления тревоги и страха надрывали Маргарите сердце. Обняв Лизетт за плечи, Маргарита поцеловала ее в лоб.

– Вот спальня Линетт, – сказала она, когда они поднялись на второй этаж.

Они вошли и обнаружили комнату в том же чудовищном беспорядке, в котором оставила ее Линетт, которая, как всегда, должна была перемерить все свои наряды, прежде чем выбрать, что надеть.

– Сели? – позвала Маргарита, отпустив Лизетт.

Горничная не откликалась, и Маргарита отправилась на поиски. Ни в будуаре, ни в главной гостиной она ее не нашла.

– Подожди минутку, – сказала она Лизетт, нахмурившись. – Может быть, она у меня в комнате. Должна признаться, я тоже очень нервничала перед встречей с тобой и оставила примерно такой же беспорядок.