Онлайн книга «Скандальный дневник»
— Почему там? — Так велел его сиятельство, — только и ответил Бентон. Подозрительно покосившись на дворецкого, Эвелин направилась к мужу. Бентон шел рядом. — А что там, какой-то сюрприз? — предприняла Эвелин новую попытку. — Я не имею права это говорить. Мне пригрозили увольнением, если я скажу хотя бы слово о том, что ждет вас в комнате для завтраков, или не заменю на втором этаже парафиновые свечи на восковые. — При чем тут свечи? — Это второе условие, которое я должен выполнить, если хочу остаться на прежней должности. Эвелин улыбнулась. Ее всегда восхищала безграничная преданность Бентона графу. — Вот и пришли, — объявил Бентон и взялся за ручку двери. — Хорошего вам вечера, леди Линдсей. — Ты что, уходишь? — растерялась Эвелин. С невозмутимым лицом дворецкий открыл дверь и отступил в сторону. Пахнуло ароматом лаванды: Эвелин заглянула в комнату и восторженно ахнула: все помещение было наполнено цветами и зеленью. Комнату украшали пальмы и декоративные кусты в кадках, принесенные из солярия. Между ними стояли вазы с тепличными цветами. В углу висела клетка, в которой с жердочки на жердочку перепрыгивали три щебечущие канарейки. В дальнем конце комнаты полыхал камин. Эвелин вошла в комнату. Перед камином на ковре лежала зеленая скатерть. Вокруг нее полукругом были разбросаны большие мягкие подушки. В центре зеленой скатерти возвышалась корзина, накрытая льняной салфеткой. Пожалуй, самым удивительным был большой зонт — из тех, что слуги выносят на улицу и ставят на пригорке, чтобы укрыть дам от солнца. — Это что, пикник? — спросила она, ни к кому не обращаясь. — Ты угадала. Она обернулась. Натан стоял, прислонившись спиной к буфету у стены напротив камина. Скрестив руки на груди и выставив одну ногу вперед, он внимательно наблюдал за ее реакцией. — Не понимаю, — пробормотала Эвелин. — Когда-то ты призналась, что любишь пикники. В это время года я не мог устроить его на природе, однако здесь есть все необходимое, мэм. «О Боже!» — Натан, это… — Она не могла подобрать слово. Безумие? Или чудо? — Чего-то не хватает? — Прежде всего — солнца, — ответила она, скрестив руки на груди. Натан вскинул темную бровь и указал наверх. Эвелин подняла голову. На потолке было нарисовано голубое небо, по которому плыли белые легкие облачка. — Что-то новенькое, — заметила она с легкой усмешкой. — Это идея Бентона, — сказал он, сделав легкий жест рукой. — Вот деревья, — он указал на пальмы и декоративные кусты в кадках, — и чудесная лужайка. — Он кивнул на зеленую скатерть, лежавшую на ковре. — Все признаки пикника налицо. Да, ему пришлось немало потрудиться над декорациями! Эвелин вспомнила свой двадцать седьмой день рождения, когда он разбудил ее, играя на трубе под окном. Раздернув шторы и выглянув вниз, она засмеялась от радости: Натан был в костюме короля. Он отвесил низкий поклон, потом указал на белую лошадь, стоявшую сзади, — как выяснилось позже, он взял ее у Дюполей. — Спускайся, любимая! Я увезу тебя в дальние края, и мы хорошенько отпразднуем этот торжественный день. В спальню вошла Кэтлин. В руках у нее было золотое платье с длинными свисающими рукавами и шляпа — из тех, что были модны несколько столетий назад. Эвелин с превеликой радостью уехала бы со своим мужем куда угодно и там позволила бы ему делать с ней все, что угодно, но Натан повел ее к развалинам аббатства, где ее ждали родственники и многочисленные друзья из графства. Они устроили ей сюрприз, нарядившись в костюмы средневековых придворных. Это был потрясающий день! Они ели индейку и пили эль под народную музыку, которую исполняли сельские музыканты, а потом танцевали в помещении, когда-то служившем общим залом аббатства. В ту ночь, когда они лежали в постели, Эвелин взяла Натана за руку, сплела его пальцы со своими и сказала: — Спасибо тебе, дорогой. — Тебе понравилось? О, еще как! Это был один из лучших дней ее жизни. — Все было замечательно, Натан! Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Он крепко обнял ее и положил на себя. — Я знаю несколько способов… На другое утро, разумеется, он отправился гулять со своими друзьями. Однако при воспоминании о том дне рождения Эвелин улыбнулась. Сегодня вечером Натан не стал дожидаться ее решения, подошел к буфету и наполнил вином два бокала, после чего вернулся к жене, протягивая ей один бокал. — Ты приложил немало фантазии, — одобрила она, пробуя вино. — Я подумал, что после вчерашнего испытания ты это заслужила. Повинуясь, то ли привычке, то ли желанию, Эвелин взяла его за руку. Он подвел ее к зеленой скатерти и помог сесть на колени, потом опустился рядом и сдернул салфетку с корзины. Увидев, что там, Эвелин ахнула от удивления: виноград, сыры, холодная курица, свежий батон хлеба. На дне корзины лежала еще какая-то снедь, завернутая в салфетки, но Эвелин сосредоточила внимание на закусках, которые Натан выложил для нее на блюдо из севрского фарфора. Она забросила в рот виноградину. — Ты вырастил это в своем ботаническом коттедже? Натан засмеялся и принялся за курицу. — Нет, там я выращиваю только лаванду. А этот виноград из теплицы мистера Робертса. Ты его помнишь? — Только его жену. — Эвелин фыркнула. — Она ужасно обращалась с детьми прислуги. В дождливые дни те ходили в школу через ее живую изгородь, а она гоняла их метлой. Сын Мэри Стерн так испугался, что какое-то время отказывался ходить в школу. Эвелин была поражена их непринужденной дружеской беседой, общими воспоминаниями и тому, как спокойно она себя чувствовала на этом воображаемом пикнике. Казалось, встретились после разлуки два близких друга, а не рассорившиеся супруги. Как в первые дни после свадьбы, она хохотала над его шутками. В течение часа они не затрагивали темы прошлого и не задавали вопросов о будущем. Два человека сидели рядом и наслаждались обществом друг друга. Эвелин давно не чувствовала себя такой счастливой. Когда Натан налил по второму бокалу вина, Эвелин увидела пирожки из слоеного теста. — Мои любимые! — радостно воскликнула она. Натан усмехнулся и сел рядом с ней, откинувшись спиной на подушки и протянув к огню свои длинные ноги. Он снял крошку с ее губы и положил себе в рот. Эвелин улыбнулась. Смеясь, Натан схватил жену за запястье, поднес пирожок к своему рту и мгновенно проглотил его. — Ну и аппетит! — изумилась она. — В Лондоне я не видела пирожков из слоеного теста. |