Книга Томминокеры, страница 53 – Стивен Кинг

— Где можно еще найти такую храбрую и самоотверженную женщину? — вещал тем временем преподобный Гухрингер. — Она одна стоила многих. В ней жило сердце ее мужа, а жизнь ее проходила только по божьим законам. Она пряла пряжу…

Новый всплеск внутренних голосов заполнил церковь:

(жаль, что я не смог) (….) (что?) (….) (чушь собачья — пряла пряжу! Как…) (….) Странно, как будто разговаривают два голоса, но мы слышим только один, — возникла коллективная мысль, и все глаза обратились к Бобби. Только один человек в Хейвене имел теперь авторитет, и этим человеком была она, Бобби Андерсон. Два голоса, второй, наверное, принадлежит твоему вечно пьяному другу?

Внезапно Бобби поднялась с места и решительно начала прокладывать себе дорогу к выходу. На нее оглядывались, а преподобный Гухрингер даже прервал свою речь.

— Простите, — бормотала Бобби, — простите меня… простите меня…

Наконец она выскочила в вестибюль, а оттуда — на улицу. Другие — Бобби Тремейн, Ньют, Дик и Брайен Браун — последовали ее примеру. Но этого никто, кроме жителей Хейвена, не заметил. Все приезжие, казалось, находились в полусне, полутрансе.

— Прости меня, — сказал Батч Дуган. Он сел в машину, захлопнул дверцу и вытер рот носовым платком. — Мне уже лучше.

Ив кивнул.

— Не нужно ничего объяснять. Для этого нет времени. Но я хочу, чтобы ты кое-что послушал.

— Что?

Ив на всю громкость включил радиоприемник. Затем снял с головы кепку:

— А теперь послушай, что творится у меня в голове.

— Какого черта…

— Не спорь со мной. Просто послушай. Не говори ничего. Я и так знаю, что ты ничего не слышишь. Дело в том, что в голове у меня два осколка. Военные сувениры. Тот, который побольше — здесь.

— Да, но…

— Говорю тебе, не спорь. Приложи ухо к шраму вот здесь, под волосами, и слушай.

Батч глупо хихикнул. По приемнику надрывался Френк Синатра. Он приложил ухо к указанному месту — и отшатнулся. Там, в голове, тихонечко играла музыка. Он ошарашенно взглянул на Ива, потирая щеку.

— Началось это за полторы недели до того, как я уехал из города. Теперь моя голова вполне может работать как радиоприемник. Эй, с тобой все в порядке?

Рука Дугана оставила на щеке красное пятно. Очень мило. Голова — радиоприемник. Отлично сказано. Старик решил совсем свести его с ума.

— Все отлично, — вслух сказал он.

— Теперь ты веришь, что здесь что-то происходит? Что в Хейвене что-то меняется?

— Да. Я… — Он вздохнул. — Да.

— Хорошо. — Ив притормозил и затем вновь выехал на дорогу.

— Эта… штука… она изменила в городе всех, Страшила Дуган. Всех, кроме меня. Я могу принимать головой разные станции, как приемник, но это и все. Я не могу читать мысли… и у меня не возникают идеи.

— Что ты подразумеваешь под «идеями»? Какие идеи?

— Любые. — Спидометр остановился на отметке 60 миль, потом начал сдвигаться вправо. — Никакие конкретно — и любые.

Дуган почувствовал себя совсем худо. К головной боли прибавилась резь в животе.

— В этом лесу есть что-то такое, что я должен найти, и это должно помочь мне спасти моего внука Давида, хотя, возможно, когда мы доберемся до места, будет уже слишком поздно.

На спидометре — семьдесят.

— Еще далеко? — спросил Дуган сквозь зубы. Он боялся, что его стошнит прямо в машине.

— Меньше мили, — ответил Ив.

Слава Богу, — подумал Дуган.

— Это не Гард, — сказала Бобби. — Гард спит в гамаке возле дома.

— Откуда ты знаешь? — спросил Эдли Мак-Кин. — Ты не можешь читать его мысли.

— Могу, почему же, — возразила Бобби. — С каждым днем все лучше. Говорю тебе, он все еще в гамаке. Он спит, и ему снится, что он катается на лыжах.

Они посмотрели на Бобби, и в головах у них пронесся один и тот же вопрос.

— Тогда кто же это? — спросил наконец Джо Саммерфильд.

— Не знаю, — сказала Бобби. — Только это не Гард.

Они переминались с ноги на ногу, а из церкви до них доносился мощный хор: «Боже, Боже, мы славим тебя!»

— Я знаю, кто это, — сказал вдруг Дик Аллисон, и его глаза сверкнули ненавистью. — Это может быть только один человек, потому что только у одного человека в городе есть металл в голове.

— Ив Хиллмен! — воскликнул Ньют. — Боже!

— Нам надо отправляться в путь, — предложил Джад Таркингтон. — Мерзавцы подобрались слишком близко к кораблю. Эдли, сходи и принеси несколько ружей. Мы остановим их.

— О'кей.

— Принеси, но никто не должен ими пользоваться, — сказала Бобби. Ее глаза, ее взгляд смутили мужчин. — Не стрелять ни в Хиллмена, если это он, ни в полицейского. Особенно осторожно с полицейским. Хватит с нас несчастных случаев. Во всяком случае, (до «превращения») пока все не закончится.

Она вновь посмотрела на них, потом на Дика Аллисона, который согласно кивнул.

— Хиллмен должен исчезнуть, — сказал он. — Тут нет выбора. Но здесь проблем не будет. Все знают, что Ив сумасшедший, а сумасшедшему ничего не стоит сесть за руль и уехать в Юту, Айдахо или еще куда-нибудь. Но с полицейским ничего не должно случиться. Иначе нас ожидают крупные неприятности. Готовьте ружья, ребята, и да поможет нам Бог!

И они тронулись в путь.

Гарднер проснулся от вкуса крови во рту. Во сне у него опять, уже в который раз, было носовое кровотечение. Он изучал пятна на давно не стиранной рубашке, когда вдруг неподалеку проехал «джип». Сидящий на переднем сидении мужчина обернулся и посмотрел на Гарда. Он был бледен, как привидение из сказки. На нем были солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, и Гард не был уверен, встретились ли они взглядами. Вероятно, да, — подумал он.

Кто же это такие? Возможно, наконец прибыла даллаская полиция. Этот, во всяком случае, — точно полицейский. Но что он делает в «джипе»? Боже… его лицо… и сам он, большой, как дом! Наверное, это сон. Скорее всего, сон.

«Джип» пронесся мимо, не остановившись. Он скрылся за холмом, и сейчас Гард слышал только удаляющийся гул мотора.

Едет в лес. Отлично, им все известно. Если это правительственные службы…