Книга Мое прекрасное несчастье, страница 57 – Джейми Макгвайр

— Знаю. — Я кивнула и налила себе еще.

Он забрал бутылку из моих рук, закрутил крышку и поставил обратно в шкафчик. Я не повернулась, но все равно оказалась лицом к нему, когда Трэвис потянул меня за бедра.

— Ладно. Сперва мне стоило поговорить с тобой, но я решил купить диван, а потом одно пошло за другим. Я чересчур уж воодушевился.

— Трэвис, все происходит слишком быстро. Ты упоминал про переезд сюда, только что заклеймил себя моим именем, говоришь, что любишь. Я… просто не успеваю в себя прийти.

— Вот, ты психуешь, а я просил тебя этого не делать.

— Мне сложно! Ты узнал про моего отца, и все, что раньше испытывал ко мне, теперь вдруг удвоилось!

— А кто твой отец? — спросил Шепли, раздосадованный, что он не в теме.

Когда я не ответила, он вздохнул.

— Кто ее отец? — спросил Шепли у Америки.

Подруга пренебрежительно покачала головой, а лицо Трэвиса исказилось от возмущения.

— Мои чувства к тебе не имеют никакого отношения к твоему отцу.

— Завтра мы идем на вечеринку для пар. Это важное событие, где мы заявим о наших отношениях или что-то в этом духе. А теперь у тебя на руке мое имя, да еще изречение о том, что мы принадлежим друг другу! Бред какой-то! Да, я психую!

Трэвис сжал ладонями мое лицо, прильнул ко мне в поцелуе, затем поднял и посадил на столешницу. Он попытался проникнуть в мой рот языком, я сдалась, и парень застонал.

Его пальцы впились в мои бедра, он придвинул меня ближе и сказал у моих губ:

— Ты такая горячая штучка, когда злишься.

— Хорошо, — выдохнула я. — Теперь я спокойна.

Он улыбнулся, довольный, что его план сработал. Ему удалось меня отвлечь.

— Гулька, все по-прежнему. Только ты и я.

— Вы просто чокнутые, — сказал Шепли, качая головой.

Америка игриво ударила своего парня по плечу.

— Эбби сегодня тоже кое-что купила для Трэвиса.

— Америка! — возмутилась я.

— Ты нашла платье? — с улыбкой спросил Трэвис.

— Ага, — ответила я, обвивая его руками и ногами. — Завтра твоя очередь психовать.

— С нетерпением жду, — сказал он, подхватывая меня со столешницы.

Когда Трэвис понес меня по коридору, я помахала рукой Америке.

В пятницу после занятий мы с Америкой поехали в центр города, чтобы привести себя в порядок. Сделали маникюр и педикюр, депиляцию воском, автозагар, подкрасили волосы. Когда мы вернулись в квартиру, то увидели, что все заставлено букетами роз. Красные, розовые, желтые и белые — мы словно оказались в магазине цветов.

— Боже! — завизжала Америка, заходя внутрь.

Шепли с гордостью огляделся.

— Мы пошли купить вам по цветочку, но решили, что одного букета точно не хватит.

Я обняла Трэвиса.

— Парни, вы потрясающие. Спасибо!

Трэвис шлепнул меня по попке.

— Гулька, до вечеринки осталось полчаса.

Парни переоделись в комнате Трэвиса, а мы с Америкой облачились в наши платья у Шепли. Когда я застегивала серебристые босоножки на высоком каблуке, в дверь постучали.

— Пора на выход, девчонки, — сказал Шепли.

Америка переступила порог, и ее кавалер присвистнул.

— Где она? — спросил Трэвис.

— Эбби возится с босоножками, — объяснила Америка. — Она будет через секунду.

— Голубка, ожидание убивает меня! — позвал Трэвис.

Я вышла из комнаты, поправляя платье, и Трэвис обомлел.

Америка толкнула его в бок, и он моргнул.

— Черт возьми.

— Готов психовать? — спросила Америка.

— Не собираюсь, она выглядит потрясающе, — сказал Трэвис.

Я улыбнулась и медленно повернулась к нему спиной, демонстрируя глубокий вырез.

— Отлично, вот теперь я психую, — сказал Трэвис, подходя и разворачивая меня.

— Не нравится? — спросила я.

— Тебе понадобится что-то сверху. — Он подбежал к вешалке и наспех набросил мне на плечи куртку.

— Трэв, она не сможет ходить так целый вечер. — Америка ухмыльнулась.

— Эбби, ты очень красивая, — сказал Шепли, словно извиняясь за поведение Трэвиса.

— Да, это так, — заговорил тот, но слова давались ему с трудом. — Ты выглядишь бесподобно, но не можешь пойти в этом. Твоя юбка! Ого, ноги!.. Да, юбка слишком короткая, и это не юбка, а только половинка! У нее же нет спины!

Я не могла сдержать улыбки.

— Трэвис, это такая модель.

— Вы с ним существуете для того, чтобы мучить друг друга? — Шепли нахмурился.

— У тебя есть платье подлиннее? — спросил Трэвис.

Я осмотрела свой наряд.

— Спереди оно, вообще-то, довольно скромное. Просто спина слишком открытая.

— Голубка!.. — Трэвис поежился в преддверии следующих слов. — Я не хочу, чтобы ты злилась, но не могу повести тебя в дом братства в таком виде. В первые же пять минут я расшибу кому-нибудь нос.

Я встала на носочки и поцеловала Трэвиса в губы.

— Я верю в тебя.

— Вечер превратится в пытку, — простонал Трэвис.

— Он будет восхитительным, — обиженно проговорила Америка.

— Зато прикинь, как легко будет снять это платье, — сказала я, целуя Трэвиса в шею.

— В этом-то и дело. Все парни подумают о том же самом.

— Но только ты все узнаешь, — проворковала я.

Трэвис ничего не ответил, и я отстранилась, чтобы увидеть выражение его лица.

— Ты правда хочешь, чтобы я переоделась?

Он тщательно осмотрел мое лицо, платье, потом ноги и наконец выдохнул.

— Не важно, во что ты одета. Выглядишь роскошно. Мне нужно привыкнуть к этому, да? — Я пожала плечами, и он покачал головой. — Мы уже опаздываем. Идем.

Пока мы шагали от машины к дому «Сигмы Тау», я жалась к Трэвису, чтобы согреться. На улице было туманно, но не слишком холодно. Из подвального помещения доносилась громкая музыка, и Трэвис покачивал головой в такт.

Когда мы вошли, все взгляды обратились в нашу сторону. Я не знала, почему именно на нас пялились: то ли из-за того, что Трэвис появился на вечеринке для пар, то ли потому, что он надел классические брюки, или все-таки дело в моем платье. Но факт оставался фактом: все присутствующие неотрывно смотрели на нас.

Америка наклонилась и прошептала мне на ухо:

— Эбби, я так рада, что ты тоже здесь. Я будто попала в фильм с Молли Рингуолд.