Книга Неземная, страница 51 – Синтия Хэнд

— Пока, Фрай, — говорит она и выходит из машины.

Теперь в кабине только он и я. Пока мы едем к дороге Спринг Крик все тихо.

— Так… Фрай, да? — поддеваю я его через несколько минут, потому что не могу больше ехать в тишине. — Откуда такое прозвище?

— Да, — отвечает он, тряся головой, словно до сих пор сам этого не понимает. — В средней школе они называли меня Братец Так [46] . А теперь просто Фрай [47] . Но мои хорошие друзья зовут меня Так.

Когда мы подъезжаем к моему дому, я уже опаздываю на пятнадцать минут ко времени, установленному мамой. Я открываю дверцу, затем останавливаюсь и смотрю на него. — Ты можешь не говорить об этом… полном фиаско никому в школе?

— Они уже знают, — отвечает он. — Первое правило «Джексон Хай» — твои дела являются делами всех остальных.

Я вздыхаю.

— Не беспокойся обо всем этом, — говорит он.

— Ага, они ведь забудут все к понедельнику, так?

— Точно, — говорит он. Я не могу понять, насмехается он надо мной или нет.

— Спасибо, что подвез, — говорю я. — Фрай.

Он усмехается, а потом ухмыляется. — Был рад помочь.

Он такой странный парень. И все страннее с каждой минутой.

— Увидимся, — говорю я и выпрыгиваю из грузовика, захлопываю за собой дверцу, и направляюсь к дому.

— Эй, Морковка, — зовет он неожиданно.

Я поворачиваюсь к нему. — Может мы станем лучше ладить, если ты не будешь меня так называть.

— Тебе же это нравится.

— Нет.

— Что ты нашла в таком парне, как Кристиан Прескотт? — спрашивает он.

— Не знаю, — отвечаю я устало. — Хочешь еще что-то?

На его щеке снова появляется ямочка. — Нет, — отвечает он.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной, — говорит он, и уезжает в ночь.

Фонарь над лестницей загорается как раз тогда, когда я начинаю подниматься по ступенькам. Мама появляется в дверном проеме.

— Это ведь был не Кристиан, — говорит она.

— Потрясающая наблюдательность, мам.

— Что случилось?

— Он любит другую девушку, — отвечаю я и вытаскиваю из волос серебристую ленту.

Позже, в самый темный час ночи, мое видение превращается в кошмар. Я в лесу. За мной наблюдают. Я чувствую на себе взгляд янтарных глаз Черного Крыла. Затем он валит меня на землю. Он касается меня, его ледяные ладони высасывают все тепло из моего тела. Сосновые иглы вонзаются в мою спину. Его пальцы изгибаются рядом с пуговицей моих джинсов. Я кричу и стараюсь вырваться. Одна моя рука вцепляется в его крыло, и я вырываю целый клок черных перьев. В моих пальцах они постепенно исчезают. Я продолжаю вырывать перья из его крыльев, каждое перо, словно частица зла, пока он внезапно не начинает растворяться облаком дыма, оставляя меня, кашляющую, задыхающуюся в грязи.

Я просыпаюсь, запутавшаяся в простынях. Кто-то стоит рядом с моей кроватью. Я делаю вдох, чтобы начать кричать снова, но рука этого человека накрывает мой рот.

— Клара, это я, — говорит Джеффри. Он убирает свою ладонь и садится на краешек моей кровати. — Я услышал, что ты кричишь. Плохой сон, да?

Мое сердце стучит так тяжело, что я слышу его подобно барабанной дроби. Я киваю.

— Хочешь, чтобы я позвал маму?

— Нет. Я в порядке.

— О чем был сон?

Он до сит пор не знает о Черном Крыле. Если я расскажу ему, сказала мама, то он станет еще более уязвимым для него. Я сглатываю.

— Бал прошел не совсем так, как я ожидала.

Его брови сходятся вместе, и он хмурится. — У тебя был кошмар о танцах?

— Да, ночь была та еще…

Он смотрит на меня так, словно не верит моим словам, но я слишком устала для того, чтобы объяснить, что моя жизнь трещит по швам.

(Переводчик: Inmanejable; Редактор: [unreal])

Зазвонил мой телефон. Я вынимаю его из кармана, смотрю на экран и нажимаю «ПРОПУСТИТЬ», а затем обратно кладу в карман. На другом конце обеденного стола мама приподнимает брови.

— Снова Кристиан?

Отрезав кусочек французского тоста [48] , я кладу его себе в рот, с трудом заставляя себя проглотить его. Мне кажется, что я сошла с ума, и это делает меня еще безумней, ведь обычно я люблю французские тосты.

— Может тебе следует поговорить с ним. Дай ему шанс все исправить, — говорит она.

Я кладу вилку на стол.

— Единственный возможный путь для него сделать все правильно, это построить машину времени и вернуться в ту ночь… — мой голос затих. И что? Он поворачивается спиной к Кей, в то время как она страдает? И возвращается ко мне домой? И целует меня на пороге? — Мне просто нужно какое-то время побыть в бешенстве, хорошо? Я знаю, возможно, это не самая разумная вещь, но так надо.

Телефон на кухне начинает звонить. Мы смотрим друг на друга.

— Я возьму, — говорит она, вставая со стула, чтобы снять трубку со стены.

— Алло? — говорит она. — Боюсь, она не хочет говорить с тобой.

Я сползла под стол. Мой французский тост уже остыл. Взяв тарелку, я иду на кухню, где мама, опираясь на барную стойку, стоит и кивает, слушая, что он говорит ей по телефону, словно она полностью принимает его сторону.

— Я действительно думаю, что тебе следует поговорить с ним, — произносит она, прикрывая ладонью динамик.

Выбросив свой французский тост в мусорную корзину, я споласкиваю в раковине свою тарелку и кладу ее в посудомоечную машину, а затем, вытерев руки кухонным полотенцем, протягиваю руку к телефону. Удивившись, она отдает его мне. Я подношу его к уху.