Онлайн книга «Мой личный враг»
|
«Правда, мне задание по целительству делать». «Давай я за тебя сделаю». Я подумала и ответила: «Приходи просто на чай, к восьми». «А мне можно?» – последовал вопрос от еще одного некроманта. «Ташши, Никас и Леон, приглашаю на чай с плюшками в восемь вечера. Правда, плюшки черствые». «Оживлять умерших – наша специализация, – ответил Ташши, – будут твои плюшки как новенькие». «Даже представить страшно», – искренне ответила я. «Почему?» «Живые, извивающиеся в руках плюшки, которые упираются, просят их не есть и орут не своим голосом: “Мы все умрем!” Брр». В стане некромантов начался повальный хохот, но один взгляд профессора – и смех прекратился. Остаток лекции повально получившие неуды некроманты сосредоточенно строчили. Зато мы с целителями активно переглядывались. У них оказались сборники с описанием этих трав и картинками. Картинки были замечательными и показывали растение в динамике: как растет, как цветет, дает плоды, а также как выглядит в разные сезоны года. В результате профессор не выдержал и перед нами появилось по такой же книге. От радостного визга тринадцати ведьмочек маг вздрогнул, но неуды ставить не стал. А потом мы собрались и, прижимая к груди учебники и единую ученическую тетрадь, направились в свои комнаты. Попутно вспоминали, где тут можно плюшек накупить, потому как народу ожидалось много. В коридорах академии все также царил хаос. Судя по разговорам встречных адептов, в столовую ходить было бессмысленно, зато едва поднялись на свой этаж, так перед дверью и замерли. Пахло пирожками. Такими пышными пирожками с яблоками, тыквой, капустой, грибами и мясом. И такие пирожки умела готовить только она! – Тетя Матрена! – разом завопили мы и рванули в комнату. Ввалились толпой и завизжали в три раза громче. В комнате царил идеальный порядок: на окнах белые кружевные занавесочки да лекарственные цветочки, на каждой постели подушка лежала в идеальной симметрии к краешку загнутого одеяла, перед кроватями коврики. Но самое главное – это круглый стол у окна, на котором пыхтел самовар, стояла кастрюля с супом и румяным бочками радовали взор пирожки. – Ой вы мои бедненькие! – домовиха выпорхнула откуда-то, где что-то шкварчало. – Ой вы мои несчастненькие! А исхудали-то как! – Тетя Матрена, мы тут всего два дня же, – попыталась возразить Рогнеда. – Ироды проклятущие, что ж они с вами-то всего за два дня-то сотворили! – стояла на своем наша любимая домовиха. С тетей Матреной спорить бесполезно, она убеждена, что все маги злодеи злодеющие, и точка. – И шо стоим? – грозно спросила домовиха, которая каждой из нас лишь до колена доставала. – А ну живо мыть руки! И тут лучше не спорить. Зато потом, съев по положенной порции супа и тушеной капусты, мы, с пирожками и чаем, сели «погутарить», как говаривала Матрена. – Ой сиротинушки вы мои, – причитала домовиха, помешивая чай, – ой на погибель-то вас послали… – и тут же серьезно добавляла: – Но коли главный сказав, шо надо, то надо. Да, к мужу Василены Владимировны все наши домовые относятся очень уважительно. А кстати, спрошу-ка… – Тетя Матрена, а как они познакомились-то? – Хто? – не поняла домовиха. – Ну Василена Владимировна и некромант ее, – пояснила я. – Ой, – тетя Матрена руками всплеснула, – малы вы еще о таком знать. – Да где ж малы-то, – возмутилась Рогнеда. – Чай, выпускной курс уже. Школу окончим, а знать ничего не будем. Ну тетя Матрена, ну расскажите… – Пожалуйста, – вступила в ряды любопытствующих Бажена. – Очень-очень интересно, – Милолика ресничками захлопала. – Пожалуйста-а-а, – присоединилась Цветана. – Да будет вам, – домовиха вмиг стала румяная, ну как ее сарафан и лента в волосах. Задумалась и решила сдаться. – Ой, ласточки мои, началося все в летний день… на ромашковом поле… Ну, кажется, мои подозрения оправдались! – Он как увидел Василеночку, так и пропал. Зацеловал всю, с места не сходя, да и не остановился на этом, да и она под натиском не устояла. А уж как в себя пришла, как осознала случившееся-то, уж разозлилась-разгневалась. А в запале чего только не наговоришь, вот и сказала ему: «Глаза б мои не видели! И не смей приближаться ко мне больше!» Он ей в ответ: «Сама за мной бегать будешь. Первый я у тебя, забыть не сможешь». А она: «Жених у меня есть, жених! А ты катись колобком, ирод плешивый, умертвие безмозглое!» – И что, был жених? – ахнула Видана. – Был, а как не быть-то, Василеночка девка видная была. Глаза – как поле васильковое, брови соболиные, а улыбкой весь свет согревала. Да что я рассказываю, не больно-то и изменилась Василеночка. – А дальше-то что? – у меня просто дух захватывало от этой истории любви. – А дальше, – домовиха щеку подперла кулаком и продолжила: – А дальше началося. Откуда ни возьмись напасти всякие на школу полезли. А Василеночка только пост Верховной получила, гордилась вся, аки монетка медная сверкала. А тут нежить! Ну как первое умертвие в школу-то вломилось, ведьмы его утихомирили, а Василена на метлу да в министерство, стало быть, некроманта звать. И вот вбегает вся растрепанная в приемную, а ей там ласково: «Ну вот, я был прав. Уже и бегать за мной начала!» Так и узнала, кто у нас пост заместителя главного занимал. Разозлилась, конечно. «Тьфу, – говорит, – на тебя, ирод плешивый! Мне дежурный некромант надобен!» А он ей: «Я за него!» – И что? – Любава даже жевать перестала. – А что, приехал он, некромант, от умертвия избавил и ласково так Верховной-то: «А чайком у вас тут не угощают?» Уж напоила его чаем, сама едва зубами не скрипит. А он-то: «С утра, – говорит, – ничего не ел…» И обедом накормили, апосля ужином, а за ужином некромант скромненько так говорит: «Василеночка, выходи за меня замуж». – И-и? – разом выдохнули мы. – И пропал мой лучший сервиз, а некромант насилу ноги унес, – ответила Матрена, посмеиваясь. – Токмо на прощание, уклоняясь от супника, так сказал: «Сама придешь!» От чайничка не уклонился… И понеслось: то умертвие, то кладбище, то потоп, а то жених Василеночки, который с практики-то вернулся, обе ноги сломал. – Как сломал? – не поняла я. – Случайно. Шел, значит, к Василене, с цветами и кольцом, все как полагается, да не дошел… Василеночка его ждала, ждала, не дождалась, за ним ведьм послала, а он у целителей, в состоянии нестояния. Да кто побил – говорить отказывался. Но Василена догадалась, на метлу вскочила и прямо домой к этому. А там ее ждали-выглядали – стол накрытый, свечи зажжены, постель в лепестках роз… – И? – И ничего у некроманта не вышло. Василена как поняла, к чему все движется, села и заплакала. Долго ревела, он ее и пожалел. «Люблю, – говорит, – больше жизни тебя. Да коли тебе не люб, неволить не буду». А она гордая была, на метлу да восвояси. |