Онлайн книга «Меч тамплиеров»
|
Из вулканического склона в море выдавались три узкие черные обсидиановые скалы, острые, как шпили, поблескивающие сколами. Они напоминали черные пальцы огромной птицы, которая норовила сцапать нечто, приближающееся с моря. Основания скал тонули в сплошной подушке пены, но Холлидею показалось, что он увидел темное пятно. Словно вход в пещеру. — Статуя стояла на верхушке во-он того столба! — прокричал Таварес, тыкая пальцем вверх. Завеса брызг туманным облаком клубилась у подножия утесов. Прибой грохотал будто гром. Капитан не солгал и не преувеличивал: это в самом деле край мира. Дальше — лишь море, без границ, от горизонта до горизонта. Таварес замедлил ход, удерживая «Сан-Педро» на месте. Двигатели выли, катер дрожал от натуги, взлетая на подкатывающихся под днище волнах и падая вниз. Черные скалы высились всего-навсего в нескольких сотнях ярдов. Пэгги начала зеленеть. — Мне кажется, я видел вход в пещеру! — перекрикивая прибой, орал Холлидей. — Будто пасть! — Может быть! — Капитан пожал плечами. — Никто не приставал здесь! Никогда! Нет берега! Только скалы! — Он покачал головой. — Опасное место! Дом великого бога-зверя — Адамастора! Уже много лет Холлидей не слышал этого имени. Очень давно, когда он был еще мальчишкой, дядя Генри читал ему на ночь сказку, которая испугала его и надолго врезалась в память. Когда-то из этого образа черпал вдохновение Эдгар Аллан По. Гораздо позже Холлидей узнал, что дядя Генри пересказал ему отрывок из поэмы «Лузиады» великого португальского поэта Камоэнса. [156] И вот средь волн могучих, горделивых, Нам чудище громадное явилось. Казалось, в бороды его извивах Ветров ватага мощная скопилась. Над гладью вод нечесаная грива, Как стая змей огромных, шевелилась. Из уст прикрытых зубы выпирали И желтизной зловещей отдавали… [157] Он до сих пор слышал голос дяди Генри, рокочущий в темноте спальни, словно прибой у этого дикого берега: Я страшный мыс, хранитель вечной тайны. И Мысом Бурь меня вы окрестили. О таинствах моих необычайных Ни Плиний, ни Страбон не говорили. И Африки полуденной окраин Помпоний с Птолемеем не открыли. Я Африку собою замыкаю И к Антарктиде взоры обращаю. Адамастор я, сын Земли могучей И Бриарею брат и Энкеладу… Джон смотрел на черные шпили, окруженные пенным прибоем, и пытался представить себе судно тамплиеров и его драгоценный груз. Удалось ли ему найти здесь безопасный проход к берегу? Скорее всего, да… Тогда следует предположить, что за истекшие восемьсот лет ни один корабль не повторил его подвига. Тайна меча лежала под защитой холодных скал и ревущего прибоя, словно в самом надежном банковском сейфе. — Bastante! [158] — выкрикнул Таварес, включая дизель на полную мощность. Он закрутил рулевое колесо, поворачивая прочь от скалистого мыса. Через несколько минут они обогнули остров с левой стороны. Под защитой береговой линии море успокоилось, ветер стих. Утесы здесь выглядели более пологими, склоны кальдеры покрывал зеленый ковер. Еще дальше Холлидей наконец увидел пастбище и тех самых бурых коров, о которых рассказывал Таварес. Они лежали небольшими группами, подогнув под себя ноги, и лениво пережевывали жвачку, глядя на море, покрытое курчавыми барашками волн. Через полчаса «Сан-Педро» свернул за южный мыс, и снова показалась маленькая деревня. Капитан повел катер к причалу. В небе вновь собирались штормовые тучи. — Вчера вечером я радировал на остров! — пояснил толстяк капитан. — Мой кузен Себастиан даст вам напрокат свой мотоцикл. Всего за двадцатку евро! Ну и керосин ваш! Себастиан будет ждать нас на пристани. Он объяснит вам, как разыскать Родригеса, священника. — Вы нас дождетесь? — Я хочу вернуться на ночь на Флориш! Выйду отсюда за час до заката! Не нравится мне эта погода! — Хорошо, договорились! — кивнул Холлидей. Себастиан Бригада, кузен Тавареса, оказался высоким темноволосым тридцатилетним мужчиной с длинными висячими усами и бровями, будто мохнатые гусеницы. Он курил трубку, носил твидовую кепку и огромные резиновые сапоги. Как и пообещал капитан, он ожидал их неподалеку от пирса вместе со своим верным мотоциклом — ветхим старым «Касал» с квадратным бензобаком, самодельной коляской, похожей на торпеду с ветровым стеклом, и двумя узкими велосипедными колесами. — Вот это рухлядь! — ужаснулась Пэгги. — Вы ожидаете, что я поеду на этом? — Можно подумать, у нас есть выбор! — пожал плечами Джон. — По-моему, это единственное транспортное средство в городе. Он раскрыл бумажник и вручил Себастиану обещанные двадцать евро. Бригада благодарно кивнул и передал подполковнику мотоциклет. По его словам, добраться до дома Родригеса было проще простого: единственная дорога, с которой никуда не свернешь. Можно поехать вверх и попасть к зубцам, окаймлявшим верхушку старого кратера, а можно вниз — и достичь его подножия. Родригес жил как раз в конце нижней ветки, ведущей к основанию кальдеры. Холлидей еще раз поблагодарил Тавареса и его кузена и сел на мотоцикл. Пэгги, пересиливая себя, заняла место в коляске. Бригада дал последнюю подсказку — как правильно включать зажигание. Мотор затарахтел, и они покатили вниз по единственной торной дороге острова, узкой и извилистой, на обочинах которой время от времени попадались выложенные из камней стенки. По склону вулкана полз плотный туман. Большие чайки-буревестники парили в воздушных потоках, словно призраки, а несколько Таваресовых бурых толстых коров бездельничали в вереске. И больше ни единого живого существа. Тишина и пустота. Казалось, они едут по необитаемому острову — ни людей, ни домов, никакой цивилизации. Только узкая дорога и мотоцикл с двумя седоками. — Призрачная природа, — огляделась по сторонам Пэгги. — Чувствуешь себя персонажем «Собаки Баскервилей»… «И она права, — подумал Холлидей. — Остров кажется зловещим, исконно недобрым, словно Дартмур. Человеку здесь нет места, здесь должны обитать баньши и призраки, выходцы из преисподней». Помимо воли дрожь пробежала у рейнджера между лопаток. Гусиная кожа… Проехав две мили, они попали на перекресток. Одна дорога уводила вправо, вверх по склону, и терялась в густом тумане, а вторая, по левую руку, вела вниз. Холлидей притормозил и поискал глазами указатель. На простой некрашеной дощечке виднелась надпись «CALDEIRAO». [159] |