Онлайн книга «Преисподняя»
— Где она? — спросил монах. — Сюда, пожалуйста, — пригласил де л'Орме. Все прошли в соседнюю комнату, где уже ждала Вера в своем кресле. За ее спиной висела плащаница — неотличимая от подделки де л'Орме, за исключением самого отпечатка. Изображенный здесь человек был выше ростом и моложе. Нос у него был длиннее и скулы целые. Доминиканцы бросились к своей святыне, поочередно проверяя ее сохранность и загораживая от слепого обманщика. Де л'Орме держал себя по-деловому. — Думаю, вы согласитесь, — сказал он монахам, — что оба изображения созданы одинаковым способом. — Вы разгадали тайну ее изготовления? — воскликнул кто-то. — И чем же вы пользовались — краской? — Кислотой, — сказал другой голос. — Я так и подозревал. Слабый раствор — только чтобы слегка протравить волокна. Все обратили взгляды на де л'Орме. — Я изучал отчеты исследований. И мне стало ясно, что подделка выполнена без помощи краски. На ткани лишь следы пигмента, оставленные, вероятно, различными предметами, которые прикладывали к плащанице с целью освящения. И это не кислота, иначе цвет был бы другой. Нет, это нечто совершенно иное. Де л'Орме сделал эффектную паузу. — Фотография! — Глупости! — отрезал Персивел. — Мы такую теорию проверяли. Вы вообще представляете, какой сложный процесс фотография? А химикаты? Нужно несколько этапов: подготовить поверхность, сфокусировать изображение, определить экспозицию, закрепить полученное изображение. Даже если плащаницу изготовили в Средние века, какой же нужно иметь ум, чтобы охватить все принципы фотографии в то время? — Ум выдающийся, тут вы правы. — Вы, знаете ли, не первые уже, — продолжал Персивел. — Была парочка умников несколько лет назад. Состряпали версию, будто это шутка Леонардо да Винчи. Мы их в пух и прах разнесли. Дилетанты. — У меня иной подход, — сказал де л'Орме. — Вообще-то, Бад, тебе должно быть приятно. Поскольку он подтверждает твою собственную теорию. — Ты о чем? — О твоей «теории вспышки», — пояснил де л'Орме. — Только тут требуется не вспышка, а скорее слабый поток радиации. — Радиации? Теперь выходит, что Леонардо обскакал мадам Кюри? — Это не Леонардо, — ответил де л'Орме. — Не он? Тогда Микеланджело? Или Пикассо? — Бад, имейте терпение, — мягко вмешалась Вера. — Пусть вам все известно, но остальные хотят услышать. Персивел кипел. Но теперь уже плащаницу не свернешь и не выставишь всех отсюда. — Здесь изображение реального человека, — сказал де л'Орме. — Распятого человека. И его не мог создать художник — оно безукоризненно с точки зрения анатомии. Посмотрите на отпечатки ног, на полоски крови на лбу — они именно там, где складки кожи. И отверстия от гвоздей — на запястьях. Это самое интересное. Согласно результатам опытов, проводимых на трупах, распять человека, прибив ладони, невозможно. Ладони разорвутся от веса тела. Вера, которая как врач все это знала, кивнула. Вегетарианец Pay с отвращением передернулся. Почитание мертвеца ему претило. — Единственное место на руке, способное выдержать вес человека, — вот здесь. — Де л'Орме указал на свою руку. — Точка Десто, естественная полость между костями запястья. Недавно судебные антропологи подтвердили, что следы от гвоздей у жертв распятия находятся именно там. Это ключевой момент. Если изучить живопись того времени, когда создана плащаница, вы увидите, что европейцы и не думали о точке Десто. На всех картинах Иисус изображен с прибитыми к кресту ладонями. Такой характер повреждений, как мы видим на плащанице, считается доказательством того, что она не могла быть подделана средневековыми фальсификаторами. — Ну а дальше? — торопил Персивел. — Существует два объяснения, — продолжал де л'Орме. — Основателем анатомии и судебной антропологии был, конечно, Леонардо. Он располагал временем — и трупами, — чтобы экспериментировать с различными способами распятия. — Это смешно, — сказал Персивел. — Другое объяснение: мы имеем настоящую жертву распятия, — рассказчик сделал паузу, — но еще живую в тот момент, когда изготовили плащаницу. — Что? — удивился Мустафа. — Да-да! — подтвердил де л'Орме. — Этот любопытный факт мне помогла установить Вера. На полотне — никаких продуктов разложения. Более того, Вера сообщила мне, что отпечатки ребер смазаны, как если бы человек дышал. — Ересь! — прошипел младший доминиканец. — Не ересь, — возразил де л'Орме, — если допустить, что здесь изображен не Иисус. — Но это он! — Тогда еретик — вы, святой отец. Ибо вы поклоняетесь какому-то титану. Наверное, доминиканец никогда в жизни не бил слепого, но по его оскалу было видно, что он готов это исправить. — Вера его измерила. Два раза. Рост у этого человека шесть футов и восемь дюймов. — Глядите-ка, крупный парень, — вставил кто-то. — Как же так? — Разумеется, — сказал де л'Орме, — евангелисты непременно упомянули бы о таком огромном росте Христа. Старший доминиканец уже шипел. — Теперь, думаю, самое время открыть наш секрет, — сказал де л'Орме Вере. Он положил руку на ее кресло, и Вера подвела его к столу. В руках у нее была картонная коробка, из которой слепой вынул маленькую пластмассовую статуэтку Венеры Милосской. Он едва ее не уронил. — Помочь? — предложил Бранч. — Нет, спасибо. Вам лучше держаться подальше. Де л'Орме и Вера напоминали сейчас двух школьников, ставящих научный опыт. Де л'Орме достал из коробки стеклянную банку и кисточку. Вера расстелила на столе кусок ткани и надела пару резиновых перчаток. — Что это вы делаете? — сурово спросил доминиканец. — Ничего опасного для вашей плащаницы, — ответил слепой. Вера отвинтила у банки крышку и опустила туда кисточку. — Наша «краска», — объяснила она. В банке была тщательно просеянная пыль тускло-серого цвета. Де л'Орме взял Венеру за голову, а Вера аккуратно припудрила ее пылью. — А теперь — улыбочку. Снимаем, — сказал де л'Орме Венере. Вера осторожно взяла статую за талию и стала держать в горизонтальном положении над расстеленной тканью. — Это недолго, — уверила она. — Скажи мне, когда начнется, — попросил де л'Орме. — Уже, — сообщил Мустафа. На ткани начало появляться изображение Венеры. Это был негатив. Постепенно прояснились детали. — Это опровергает все! — заявил Фоули. |