Онлайн книга «Потерянный рай»
|
Адам запечатлел, а. Сатана Завистно отвернулся, но потом С ревнивой злобой искоса взглянул На них опять и в мыслях возроптал: "— Мучительный и ненавистный вид! В объятьях друг у друга, эти двое Пьют райское блаженство, обретя Все радости Эдема. Почему Им — счастья полнота, мне — вечный Ад, Где ни любви, ни радости, одно Желанье жгучее, — из ваших мук Не самое последнее, — томит Без утоленья. Должен я, однако, Не позабыть подслушанное мной. Им, кажется, не все принадлежит В Раю. Здесь роковое где-то есть Познанья Древо; от него вкушать Нельзя. Познанье им запрещено? Нелепый, подозрительный запрет! Зачем ревниво запретил Господь Познанье людям? Разве может быть Познанье преступленьем или смерть В себе таить? Неужто жизнь людей Зависит от неведенья? Ужель Неведенье — единственный залог Покорности и веры и на нем Блаженство их основано? Какой Отличный способ им наверняка Погибель уготовать! Разожгу В них жажду знанья. Научу презреть Завистливый закон, который Бог Предначертал для униженья тех, Кого познанье бы могло сравнять С богами. К чести этой устремясь, Вкусив, они умрут. Иной исход Возможен разве? Надо лишь сперва Повсюду исходить весь Райский сад, Заглядывая в каждый уголок. Авось какой-нибудь Небесный Дух В тени прохладной или у ручья Случайно попадётся, и тогда Я постараюсь кое-что ещё Разведать у него. А ты живи До времени, блаженная чета, И кратким счастьем пользуйся, пока Я не вернусь; последует затем Твоих страданий долгая пора!" Так, с наглостью помыслив, отошёл Он горделиво и пустился в путь; Ловча и соблюдая осторожность, Леса, поля, долины и холмы Украдкой исшагал. Уже к черте, Где небосвод на море и земле Покоится, неспешно Солнце вниз Катилось, и пологие лучи Его закатные струили свет Вечеровой на Райские Врата Восточные — утёсистый хребет Из алавастра; он издалека Приметен был, вздымаясь к облакам На гребень лишь одна тропа вела Петлистая; со всех других сторон Нависшие, зазубренные скалы К вершине алавастровой горы Дорогу преграждали. Там сидел Среди столпов скалистых Гавриил, Начальник стражи Ангельской, и ждал Прихода ночи. Юные бойцы Пред старшим героические игры Затеяли, оружие сложив Небесное: шеломы, и щиты И дротики, блиставшие во мгле Алмазами и золотом. Но вдруг Сам Уриил на солнечном луче Примчался к ним. Так падает звезда, Осенней ночью небо прочертив, Сквозь воздух, полный огненных паров, И мореходам указует румб, Откуда угрожает ураган. Архангел, торопясь, проговорил: "— О, Гавриил! Блаженный этот край Ты неусыпно должен охранять, По жребию, — от всяческого зла. Но в сфере, мне подвластной, некий Дух Явился нынче полднем и заверил, Что жаждет он создания Творца Новейшие увидеть, — предо всем, Последний образ Божий — Человека. Я указал дорогу, но следил За ним. Когда он завершил полет На севере Эдема, на горе, Подметить я успел, что Небу чужд Его страстями омрачённый взор. Я из виду его не упускал, Но скрылся он в тени. Меня страшит: Не из орды ли он бунтовщиков Низвергнутых, покинувший Геенну, Чтоб смуту здесь посеять? Разыщи Во что бы то ни стало чужака!" Крылатый воин молвил: "— Не дивлюсь Нимало, Уриил, что в силах ты,- Пресветлый сферы Солнца властелин,- Непогрешимым зреньем проницать Безмерное пространство вширь и вглубь. Но бдительная стража этих врат Сюда не даст прохода никому, Впуская лишь насельников Небес, Ей хорошо известных. До сих пор Не появлялся ни один из них С полудня. Если ж Дух иной проник С дурными целями, преодолев Земные огражденья, — знаешь сам, Что бестелесных трудно удержать При помощи вещественных препон. А если тот, о ком ты говоришь, Здесь прячется, — его разоблачу К рассвету, под личиною любой!" Он так заверил. Тотчас Уриил Вернулся вновь на пост, и тот же луч Сверкающий, полого наклонясь, Отнёс его на Солнце, что теперь За острова Азорские зашло,- Поскольку Солнце с дивной быстротой Неслыханной дневной свершило круг, Иль менее проворная Земля, Спеша путём кратчайшим на восток, Оставила светило позади, Где отражает золото оно И пурпур, украшая облака У своего закатного престола. Вот безмятежный вечер наступил, И серый сумрак все и вся облёк Одеждой тёмной; он сопровождён Молчаньем, ибо птицы и зверьё Уже расположились на ночлег; Кто на траве заснул, а кто в гнезде. Лишь соловей не спит; ночь напролёт |