Онлайн книга «Потерянный рай»
|
Светила эти служат не Земле, Но Человеку — жителю её. Объём небес огромный да гласит О славе Господа, что созидал Пространно так, чья протянулась вервь Столь далеко, чтоб Человек не счёл Все Мироздание своим жилищем, И — обитатель крохотной частицы Вселенной уловил бы, что собой Просторов не заполнит мировых, Чьё назначенье знает лишь Господь. Его всесилье — в быстроте познай Кругов несметных этих; веществу Он скорость молнийную сообщил, Почти духовную. Не мыслишь ты, Что не проворен я, с утра успев От Божьего Чертога прилететь В Эдем ещё до полдня, пересёк Пространство, для которого нельзя Обозначений численных найти. Я так сужу, вращенье допустив Небес, дабы ничтожность уяснить Причин, что наклоняют разум твой К сомненьям; но не стану утверждать Действительность— вращенья самого, Хоть явью кажется оно тебе - Земному наблюдателю. Творец От человека скрыл Свои пути И небо от Земли Он отдалил, Дабы самонадеянность людей В предметах высочайших, для ума Людского недоступных, потерялась И не выгадывала б ничего. Что, если Солнце в центре мировом Находится, а сонмы прочих звёзд, Двум силам притяженья подчиняясь,- От Солнца исходящей и от них Самих, — окрест него, за кругом круг Описывают? Их неровный бег Являют нам наглядно шесть планет; То книзу движутся они, то вверх, Скрываются, плывут вперёд, назад И останавливаются порой. Что, ежели седьмою в их ряду Планетой состоит Земля? На вид Недвижная, троякое она Движенье, незаметно для себя, Свершает? Или это припиши Ты некоторым сферам, в небесах Вращающимся противоположно, Пересекая вкось пути свои; Иль Солнце от его труда избавь И это суточное колесо, Надзвёздный и незримый ходкий ромб, Возможно — движитель ночей и дней, В его вращении останови. Во всех догадках этих — нет нужды, Коль движется Земля навстречу дню, Катясь к Востоку, и вступает в ночь Противоставшей Солнцу полусферой, Когда другая — в озаренье дня. Что, если сквозь прозрачный воздух льёт Луне — Земля свой отражённый блеск И светится дневной звездою там, Как по ночам Луна сияет здесь, Взаимно услужая? На Луне, Возможно, есть материки, поля И обитатели; на ней видны Неправильные пятна, облакам Подобные; из облаков дожди, Быть может, падают, производя В размягшей почве разные плоды Кому-нибудь на пищу. Может быть, Ты обнаружишь в глубине пространств Иные солнца, в окруженье лун, Мужские посылающих лучи И женские; великие два пола Одушевляют мировой простор, И не исключено, что населяют Создания живые все миры. То, что в Природе столь большой объём Безжизненен, пустынен, одинок И у него другой задачи нет, Как только от громадных этих сфер Безлюдных искры света уделять Далёкой, обитаемой Земле, Которая обратно, в свой черёд, Им посылает обретённый свет,- Подобная гипотеза весьма Гадательна. Но так или не так, Устроен мир; и Солнце ли царит На небе, над Землёю восходя, Восходит ли над Солнцем шар земной; Вступает ли на пламенный свой путь С Востока Солнце иль Земля неслышно И медленно от Запада скользит И, почивая на своей оси, Тебя уносит плавно, заодно Со всею атмосферой, — не томись В разгадыванье сокровенных тайн, Их Богу предоставь; Ему служи Благоговейно; да изволит Он Своими тварями располагать По месту пребыванья их. Вкушай Блаженство, уделённое Творцом, Эдемом наслаждайся и женой Твоей прекрасной. Слишком далеки Просторы неба, дабы ведал ты, Что там свершается. Итак, пребудь Смиренномудрым: думай о себе, О бытии своём; оставь мечты Несбыточные о других мирах, О тех, кто там живёт, о их судьбе И совершенстве. Удовлетворись Дозволенным познаньем о Земле И даже о высоких Небесах, Которое тебе сообщено!" В сомненьях просветлись, Адам сказал: "— Небесный чистый Разум, ясный Дух! Ты в полной мере удовлетворил Меня, освободил от смутных дум И указал дорогу бытия Легчайшую, мне преподав урок Смиренья, научил не отравлять Тревожным суемудрием — услад Блаженной жизни, от которой Бог Заботы и волненья удалил, Им повелев не приближаться к нам, Доколе сами их не привлечём Мечтаньями пустыми и тщетой Излишних знаний. Суетная мысль, Неукрощённое воображенье К заносчивости склонны, и тогда Плутают в лабиринте, без конца, Пока их некто не остережёт, И опыт жизненный не вразумит, Что мудрость вовсе не заключена В глубоком понимании вещей |