Онлайн книга «Потерянный рай»
|
Сомненья успокоятся. Постичь Дальнейшее людской не в силах ум. Бог бесконечен, но неужто месть Господня бесконечна? Не таков Приговорённый к смерти Человек. Как может Бог обрушить вечный гнев На тварь конечную, чьё бытие Смерть пресекает? Может ли Господь Бессмертной сделать смерть? Но этим Бог В противоречье странное впадёт, Что невозможно даже для Творца И слабость означало бы скорей, Чем всемогущество. Ужели Он Изволит, ради мести, вознести Конечное в казнимом Человеке До бесконечного, чтоб утолить Гнев ненасытный, и продолжить казнь Сверх меры персти бренной, преступив Закон Природы, каковой гласит, Что действие причин подчинено Не протяженью сфер, присущих им, Но свойствам и возможностям вещей, Подверженных причинам. Ну, а вдруг Смерть — вовсе не единственный удар, Все чувства отнимающий зараз, Как думал я, — но мук безмерных ряд, Что непрерывно множатся, растут; Я их сегодня начал ощущать В себе и вне себя, и эта боль Продлится до скончания времён. О, горе! Страх, подобно грому, вновь Мою незащищённую разит Главу! Итак, навек воплощены В единстве нераздельном — я и смерть. Но не один я отягчён судьбой,- Во мне потомство проклято моё. Прекрасное наследье, сыновья, Вам откажу! О, если б, расточив Его дотла, оставил вас ни с чем, Меня благословили б вы, лишась Смертельного подарка, но теперь . Лишь проклянёте! Отчего за грех, Одним свершённый, будет род людской, Невинный, совокупно осуждён? Невинный ли? Что может от меня Родиться, кроме с ног до головы Растленных поколений, ум и воля Которых, в непотребстве закоснев, Не только станут грех мой повторять, Но и к нему стремиться? Разве им Возможно оправданье обрести Пред ликом Господа? Но, перебрав Сомненья все, я должен оправдать Всевышнего, и сколько б я ни сплёл Уловок ложных, доводов пустых И тщетных умствований, — все ведут К воззренью твёрдому: виновник сам Я первый и последний; корень зла И порчи — лишь во мне; хула должна Пасть на меня, — о, если бы и гнев Сразил меня, единого! Мечта Безумная! Ты в силах ли снести Безмерный груз, тяжело всей Земли, Вселенной всей, хотя б с твоей женой Прескверной это бремя разделил? Все, что тебя прельщает и страшит, Надежду на прибежище равно В зачатке губит. Не было и нет Несчастнее тебя, и не сыскать Ни в прошлом, ни в грядущем образца Такой беды. Возмездьем и грехом Ты уподоблен только Сатане. О, Совесть! В бездну ужаса и мук Меня ты ввергла; я не нахожу Исхода, падая все глубже, глубже!" Так, сам с собою, вслух роптал Адам В глухой ночи, что боле не была Целебной, кроткой, свежей, как досель, До преслушанья; чёрный воздух в ней Теперь царил, с туманом наряду И наводящей трепет, влажной мглой, Где Совести нечистой все вокруг Казалось ужасающим вдвойне. Адам лежал, простершись, на земле, На ледяной земле, и проклинал Своё рожденье, упрекая Смерть За то, что медлит казнь осуществить. Он вопрошал: "— Зачем ты, Смерть, нейдешь, Чтоб трижды вожделенным покарать Меня ударом? Истина ужель Своё нарушит слово? Божий суд Ужель неправосудным хочет стать? Но Смерть не поспешает на призыв; И, несмотря на вопли и мольбы, Не ускоряет медленных шагов Небесный суд. О, рощи я леса, Источники, долины и холмы, Я вас ещё недавно обучал Иными отзвуками отвечать На голос мой; совсем иную песнь Приветно повторяла ваша сень!" В отчаянье сидела в стороне Понуро Ева; муки увидав Адама, подошла к нему, стремясь Утешной речью скорбь его смягчить; Суровым взором он жену отверг: "— Прочь с глаз моих, змея, — пристало так Тебя наречь за то, что ты в союз Вступила с Гадом. Ненавистна ты И лжива, словно Змий; недостаёт Обличья лишь и цвета, чтоб, явив Коварство скрытое, предостеречь Созданья прочие: не доверять Твоей небесной внешности, дабы Она, лукавство адское тая, Сетями не опутала бы их. Я был бы вечно счастлив без тебя, Когда б не спесь твоя, пустая страсть Бродяжить, не отвергли б наотрез Остережений мужа, в грозный миг Опасности, сомненьем оскорбясь Моим оправданным. Ты показать Себя возжаждала хоть Сатане, Мечтая провести его, но Змием Была обманута, а я — тобой. Я, созданной из моего ребра, Тебе поверил, стойкой, мудрой счёл, Благоразумной и от козней всех Предохранённой; разгадать не смог, Что это не душевные твои Достоинства, но только внешний блеск, Что ты ребро, не боле, и к тому Кривое от природы, да и влево Наклонное, как вижу я теперь, |