Онлайн книга «Опасная леди»
Услышав имя Сэмми, Мора похолодела. Она давно не вспоминала о нем. – Приехали! С тобой, девочка, все в порядке? Ты что-то побледнела. Мора закурила. – Да, я в полном порядке. Просто на минуту стало как-то не по себе. Рой все понял и готов был избить себя за то, что упомянул в разговоре о Сэмми Голдбауме. – Как насчет того, Мо, чтобы перед встречей выпить и закусить? Мора знала, что Рой пытается исправить положение, и улыбнулась: – Что ж, это было бы здорово. * * * Терри Пезерика вызвали к Маршу, и теперь он сидел и ждал, когда начальник, наконец, объяснит ему, что происходит. Марш раскурил сигару – это было единственной роскошью, которую он себе позволял, выпустил дым через конторку и начал: – Ты обдумал наш разговор? Терри кивнул. – Надеюсь, ты сегодня будешь более сговорчив? Терри снова кивнул. – Прекрасно... прекрасно. Итак, мы решили, что схватить Райанов должен ты. Не надо объяснять, что в случае удачи твоя карьера обеспечена. Если, конечно, они не перехитрят тебя. Терри пристально посмотрел на Марша. В его словах он не нашел ничего забавного. – Нам известно, что ты прям, как штамповка, информация у тебя в руках, и порученное тебе дело – только честь... Терри перебил его: – Ладно, кончайте треп. Что происходит? Марш испытал неукротимое желание ткнуть в лицо Пезерику сигарой. Кем, черт побери, он себя возомнил, это дерьмо? Но вместо этого он глубоко вздохнул, пытаясь сдержать кипевшую в нем ярость. – Вчера Мора и Рой Райан встречались с Ленни Айзааксом, ювелиром, и я их выследил. Совершенно ясно, что в ближайшее время они собираются переправить украденное золото в другое место. Тогда-то мы и пойдем в атаку. И когда накроем ее, можно будет предъявить ей и другие обвинения, в удобное для нас время. Я уже говорил тебе, мы прижмем ее по всей строгости закона. Застанем при получении денег за золото. Теперь, что касается дела о коррупции... Этим занимается Бюро по расследованию жалоб. Мы не собираемся ни на кого выходить, пока Райаны не будут схвачены с поличным. Иначе их могут предупредить. Работать будем в тесном контакте, ты и я. Только никому ни слова. Увидимся через несколько дней, когда у меня будет побольше информации. – Сара Райан просила, если возможно, как-нибудь облегчить судьбу сыновей. Марш усмехнулся: – Просить можно, вреда от этого нет. После ухода Терри Марш еще некоторое время сидел и курил свою сигару. Он не сказал Пезерику, что никого из Райанов не посадят в тюрьму – их просто уберут. Слишком многих они подкупили в полиции, и оставлять их в живых просто опасно. Надо заткнуть им рты. Заткнуть навсегда. А этот Пезерик, если пронюхает, может помешать... * * * Сара готовила для Бенджамина обед. Вернувшись из пивной, он прошел прямо наверх и лег. Сказал, что очень устал. "Наверняка перебрал", – с раздражением думала Сара. Она чистила картошку, когда сверху над головой что-то стукнуло. Сара подняла голову и прислушалась. Потом отложила нож для чистки картофеля и поднялась в спальню. Бенджамин Райан лежал на полу, прижимая руку к груди. Его серое, с провалившимися щеками лицо говорило о том, что ему очень плохо. Сара осторожно приподняла его голову и заметила вокруг губ синюшность. – Бенджамин! Он открыл глаза. – Грудь болит! Сара, позови врача! Сара помчалась вниз, вызвала "скорую помощь", а потом позвонила Джэнайн и попросила сообщить о случившемся детям. Бросив телефонную трубку, она побежала наверх и не отходила от мужа, пока не приехала "скорая помощь". В Центре кардиологической помощи Сара просидела возле мужа, пока он не потерял сознание, не переставая молиться. В семь часов вечера появились Мора и Рой, оба бледные и встревоженные. Остальных братьев Джэнайн не стала разыскивать. Рой заключил мать в объятия и ласково спросил: – Что случилось, мама? – Это было ужасно. Он упал прямо в спальне. Я его нашла на полу. – А что говорят врачи? – Коронарный спазм. За всю жизнь отец ни разу не болел. – Мы бы давно приехали, но нас не было в городе. Лучше бы ты позвонила кому-нибудь из ребят, а не Джэнайн. Они скоро приедут. Он убьет эту пьяную суку, как только придет домой! Отец в больнице, а она оставляет для него в клубе записку, чтобы он позвонил! Даже Джерри Джексону ничего не сказала! – Мне было не до звонков. Я боялась отойти от отца. Посмотрите-ка на него! Вид у него просто ужасный. Сара произнесла это совсем по-старушечьи. И Мора с Роем вдруг осознали, что родители – старые и жить им осталось недолго. Отец, может быть, уже сейчас умирает. Рой сел рядом с матерью у постели и поглядел на безжизненное тело отца. – Пойду поищу врача, Мо, узнаю, что с отцом. А ты оставайся с матерью. Мора машинально обняла женщину, с которой за долгие годы едва ли перекинулась словом. Но сейчас, объединенные горем, мать и дочь забыли о собственной вражде. – Все будет хорошо, мам... я тебе обещаю. Сара сжала руку Моры. – Ох, Мо, он совсем плох. Что же я буду без него делать? – Не волнуйся, мам, все будет в порядке, – Мора старалась говорить уверенно. Немного погодя появились Лесли, Гарри и Ли. Все трезвые и встревоженные. Мора и Сара стояли у постели Бенджамина и, насколько это было в их силах, утешали друг друга. Парни, притихшие, стояли в коридоре и нервничали. Не слишком ли много на них навалилось смертей? Майкл, Джоффри, а теперь вот на очереди – отец. Последние годы они относились к Бенджамину прохладно, лишь изредка проявляя свои сыновние чувства, но сейчас он тяжело заболел, а отцу на смертном одре, даже самому скверному, полагалось выказывать почтение! В половине одиннадцатого в больницу примчалась Карла. В каком-то старом пальто, с торчащими во все стороны длинными медно-красными волосами, но все равно красивая. Плача, она подошла к отцу, а он обнял ее, и на миг ему показалось, что это Джэнайн в дни ее молодости, так дочь была похожа на мать. – Как дедушка? Нас с Джоем весь день не было дома. Поэтому записку я прочла, только когда вернулась домой. – Отец тяжело болен, Карла. Но врачи говорят, что он может выкарабкаться. – Иди сюда, Карла, садись рядом со мной, – позвал Гарри. Голос Гарри звучал мягко, ласково. Карла была чем-то вроде семейного талисмана. Когда она села, Гарри подал ей чашку кофе. Мора и Сара стояли по обе стороны постели больного. Ровно в десять сорок две он открыл глаза. |