Книга Зеркало времени, страница 103 – Майкл Кокс

— Нам надо все записывать по ходу дела, знаете ли, — говорит она, когда я возвращаюсь к дивану с несколькими листами почтовой бумаги и карандашом. — Всего ведь и не упомнишь.

До самого вечера Эмили лихорадочно составляет списки вещей, которые нам понадобятся в путешествии, и делает различные заметки на память. На следующее утро мы едем в карете на Риджент-стрит. Эмили бледна, она явно плохо спала ночью, хотя и не вызывала меня посидеть с ней. Но по прибытии к месту назначения она оживляется, и мы проводим добрых три часа в роскошных магазинах с огромными витринами, где Эмили обслуживают с величайшим подобострастием, покуда она не помечает галочками все пункты в своих списках. Наконец мы возвращаемся на Гросвенор-сквер, чтобы отдохнуть перед отъездом на вокзал.

Когда наша карета трогается прочь от дома, я бросаю рассеянный взгляд в окошко.

На углу Норт-Одли-стрит стоит мужчина. Седоволосый, с густыми черными бровями.

На следующий вечер мы с Эмили ужинали вдвоем в Красно-золотой столовой зале.

Мистер Рандольф все еще не вернулся из Уэльса, где опять гостил у своего друга мистера Риса Пейджета, а мистер Персей работал над новой поэмой, уединившись наверху. Позже, однако, он спустился в гостиную, где мы с Эмили читали у камина.

— Персей, милый, вот и ты, — проворковала она, когда он вошел. — Иди сюда, посиди с нами. Нам недоставало тебя за ужином.

В присутствии матери он, само собой, был вынужден держаться со мной любезно, тем более что после нашего возвращения из города мы с ним увиделись впервые. Усевшись на диван рядом с матерью, он принялся скучающим тоном задавать вполне предсказуемые вопросы. Хорошо ли я провела время в Лондоне? Какие достопримечательности показались мне наиболее интересными? Не правда ли, набережная Виктории — одно из величайших чудес нашего времени? На эти и прочие вопросы я отвечала учтиво, но коротко, чувствуя на себе проницательный взгляд Эмили.

— А теперь, насколько я понимаю, — продолжал он с едва заметным раздражением, — вы собираетесь в более далекое путешествие. На Мадейру, я слышал.

Эмили закрыла книгу и отложила в сторону. Мистер Персей поинтересовался, что она читала.

— Да так, — небрежно промолвила она, — путеводитель по Мадейре, составленный мистером Харкортом. {18}

Мистер Персей взял книгу, бегло полистал и уже собирался закрыть и положить на место, когда вдруг недоуменно нахмурился.

— Откуда у вас эта книга? — спросил он, пролистывая страницы назад, к самому началу. — Она не из нашей библиотеки — здесь нет экслибриса.

К моему изумлению, его мать залилась краской.

— Она принадлежит мистеру Шиллито.

— Шиллито? А как она у вас оказалась?

Эмили при всем своем старании не сумела скрыть смущение. На моей памяти она впервые столь явно смешалась, и мне до смерти захотелось узнать, в чем же причина. Однако, даже под пытливым взглядом сына, она быстро овладела собой.

— Ну, если это тебя интересует, — сказала она, — мистер Вайс попросил ее для меня у мистера Шиллито и затем любезно прислал на Гросвенор-стрит.

Похоже, объяснение не понравилось наследнику.

— Ах, мистер Вайс! — воскликнул он с иронической улыбкой. — Я мог бы и сам догадаться. Похоже, он сделался для вас совершенно незаменимым, матушка.

Эмили слегка напряглась, но, похоже, никакие высказывания обожаемого сына не могли вывести ее из себя.

— Вовсе нет, милый, — произнесла она спокойным тоном, — но после смерти твоего отца, как тебе известно, мистер Вайс стал добрым другом мне и нашей семье, и я по-прежнему ценю его советы.

— Не мистер ли Вайс посоветовал вам, куда поехать, чтобы поправить здоровье?

— Нет. Он просто одобрил рекомендацию доктора Мэнли.

— Понятно. А сам-то мистер Вайс бывал на Мадейре?

— Не думаю. Но вот его друг, мистер Шиллито, хорошо знает остров, ибо в свое время прожил там несколько месяцев. Разве ты не помнишь, милый? Удивительное дело, но он припомнил, что встречал там некоего господина по имени Горст. Любопытное совпадение, правда?

— По-моему, ничего странного, — ответил мистер Персей. — На свете наверняка много людей с такой фамилией, и, вполне возможно, один из них гостил на острове тогда же, когда там находился Шиллито. В любом случае — какое это имеет значение?

Я исполнилась признательности к молодому человеку, принявшему мою сторону, и он понял мои чувства. На мой благодарный взгляд он ответил легким наклоном головы, и между нами пробежала искра симпатии. Даром что мимолетное, ощущение это премного взволновало и воодушевило меня.

— Ну как какое? — теперь говорила Эмили сыну. — Ведь возможно, упомянутый мистером Шиллито господин приходится родственником Алисе.

— Кажется, мисс Горст сказала, что не знает ни о каких связях своей семьи с Мадейрой, — я прав, мисс Горст?

Я подняла глаза от книги, которую с показным вниманием читала, и ответила утвердительно.

— Но это ничего не значит, — возразила Эмили. — Ваша опекунша, мадам Берто, могла и не знать, что ваш отец посещал Мадейру.

Мистер Персей во второй раз отвечает за меня.

— Право слово, матушка. Мисс Горст с полной определенностью заявила, что не знает ни о каких семейных связях с Мадейрой, и этого вполне достаточно. Даже если встреченный Шиллито господин по имени Горст является ее отцом, я повторяю: какое это имеет значение?

— Мне просто кажется, что Алисе было бы интересно узнать что-нибудь новое о своем родителе — особенно сейчас, когда она сама собирается посетить Мадейру.

— Полагаю, это мисс Горст самой решать, — замечает мистер Персей, и они оба вопросительно смотрят на меня.

— Если вы не против, — говорю я, — я бы предпочла переменить тему. Я никогда не знала отца и всегда находила в своем неведении известного рода утешение, которого не хотела бы лишиться.

— Вот видите, матушка? — говорит мой новый защитник. — Мисс Горст неприятна эта тема, так что давайте покончим с ней.

— Хорошо, милый. — Эмили снисходительно улыбается. — Вижу, ты сегодня не в духе. Думаю, ты слишком усердно работал и слишком много курил. Но если вам угодно — ради бога, оставим разговоры про Мадейру. В любом случае я уже устала. Пожалуй, лягу сегодня пораньше.

Засим она берет книгу, позаимствованную у мистера Шиллито, целует сына и покидает комнату, даже не взглянув на меня.

Когда Эмили выходит и дежурный лакей тихо затворяет за ней дверь, я остаюсь наедине с мистером Персеем.