Онлайн книга «Откуда берутся дети?..»
|
Её руки замерли, отвернулась к окну, прислушиваясь к биению сердца, оно стало просто сумасшедшим. Наконец размотала Димкин шарф и вернула ему, надеясь, что руки трясутся не слишком заметно. - Почему нет? Неловкость была обоюдной. Ксения видела, что Дима пытливо вглядывается в её лицо, что-то старается рассмотреть, понять... Затем кивнул. Куприянов на самом деле жил недалеко. По крайней мере, Ксении так показалось, потому что они приехали прежде, чем она успела хоть немного успокоиться. А из-за своего волнения не могла даже проявлять вполне понятные эмоции, как например, банальное любопытство. Дима показывал ей квартиру, хвалился большой картиной на стене, фыркал на модерновый диван, желая Ксению рассмешить и тем самым помочь ей справиться со смущением, а ей с трудом удавалось удерживать на лице улыбку. Куприянов кормил её сыром, крекерами и шоколадными конфетами. Причем был заметно сконфужен тем, что в его доме оказался столь скудный выбор съестного. В шкафчике Ксения заприметила пару пакетов чипсов, но Дима шкаф быстро закрыл, видимо, в его представлении это было ещё более непрезентабельно. Зато была бутылка хорошего вина, тихая музыка... а в соседней комнате не спал ребёнок. Ксения продолжала улыбаться, но глаза старательно отводила, уж слишком пристально и красноречиво Дима на неё смотрел. Пару раз она бросала взгляд на часы, но толку от этого не было. Не хватило бы у неё смелости заявить, что ей домой пора. Она прекрасно знала, что последует за её визитом в гости к Куприянову, когда согласилась на его приглашение. И он знал. А теперь делать вид, что она не понимает или не понимала... Пока всё это обдумывала, Дима как-то незаметно придвинулся ближе к ней, погладил по щеке и вот она уже отвечает на его поцелуй, а в ушах, как гром, тиканье напольных часов. Одна секунда, две... пять... тринадцать... Куприянов пересадил её на свои колени, а рука пробралась под Ксюшину кофту. Сначала осторожно, расстегнул одну пуговицу, пальцем погладил кожу, помедлил, почувствовал, как Ксения напряглась, но руку его не оттолкнула, и тогда его рука уже смело устремилась вперёд. Ксения крепко зажмурилась, откинула голову чуть назад, позволяя Куприянову ласкать губами её шею. А сама прислушивалась к своим ощущениям от его прикосновений. Горячая ладонь гладила её живот, затем поднялась выше и осторожно погладила кожу под самым кружевом бюстгальтера. Его прикосновения были приятны. И на этом, именно на этом нужно было сосредоточиться. На приятном, на удовольствии, на том, что скоро будет ещё лучше... Нужно только закрыть глаза и не думать больше ни о чём, кроме собственного удовольствия. Как раньше. Когда глаза закрываешь, и на тебя накатывает волна, качает тебя, уносит всё дальше... а ты только цепляешься за любимого мужчину, и он твоя единственная надежда не утонуть в этом омуте. Дима тяжело дышал, сжимал её всё сильнее, нетерпеливее. Расстегнул блузку и прижался губами к её груди, стянув с плеча кружевную бретельку. Ксения уткнулась носом в его плечо, вдыхала его запах, и глаз не открывала. Старательно отгоняла от себя реальность. Пальцы запутались в его волосах, Дима что-то прошептал, она не поняла, да и не вслушивалась, но он вдруг отстранился. Немного отодвинулся от неё и посмотрел в лицо. Глаза пришлось открыть. Куприянов улыбнулся странной пьяноватой улыбкой, положил ладони на Ксюшину шею и погладил, провёл по плечам, а потом вдруг легко поднялся на ноги и потянул Ксению за руку. - Пойдём в спальню... пол в гостиной - это не для тебя. Она поднялась, нервно сглотнула, но пошла за ним. Он был нежным, прикасался очень ласково и осторожно, и Ксения очень старалась "быть с ним". И телом, и душой, отвечала на жаркие поцелуи, обнимала, гнала от себя все мысли. Чувствовала опытные и смелые прикосновения, закусывала губы и даже радовалась, когда вырывался стон... словно это было доказательством того, что всё правильно... и не так уж плохо. Вот только в какой-то момент вместо стона вышел всхлип... - Ксюш, что? Голос был испуганный, обеспокоенный, взгляд мутный и обескураженный. А она смотрела в потолок и кусала губы. Было больно, и ей даже почудился привкус крови. Куприянов смотрел на неё непонимающе, растерянно моргал, потом отодвинулся и сел. - Ксюша... Она тоже села и прикрылась рукой. В первую секунду не знала, куда деть глаза от стыда, а потом спустила ноги с постели и поспешно встала. Быстро вытерла слёзы. - Прости... я... - хриплый шёпот, а после голос и вовсе сорвался. - Прости... это я виновата. Он сокрушённо выдохнул. - Ксюша... Она суетливо собирала свою одежду, прижала её к себе и, не в силах поднять на Диму глаза, выскочила из комнаты. Куприянов не сразу пошёл за ней, за что Ксения была ему очень благодарна. Она поспешно одевалась в гостиной, трясущиеся руки не слушались, а сама мысленно кричала от разочарования. Она ошиблась. Ошиблась! - Ксюш, не уходи. Дима вышел из спальни, когда она была уже в прихожей. - Не убегай, это неправильно. Она сунула одну руку в рукав пальто и так замерла, устало привалилась к стене. Печально посмотрела на него. - Прости меня, Дим... Я не думала... что так выйдет. То есть, не выйдет... - Вот и не уходи. Ничего страшного не случилось. Бывает. Не убегай. Ксения медленно, словно без сил, сунула другую руку в рукав и покачала головой. - Мне нужно, извини... Я не могу остаться. Он сверлил её взглядом, потом обречённо кивнул. - Хорошо, иди. Я вызову тебе такси. Ксению шатало из стороны в сторону, пришлось согласиться. - Я подожду внизу. - Ты преувеличиваешь проблему. - Завтра, Дима... Всё завтра. До дома она добралась почти в беспамятстве. И радовалась, что сейчас она войдёт в свою квартирку, и ей не нужно будет никому улыбаться, никого успокаивать... просто говорить с кем-то. На автомате разобрала диван, долго взбивала подушки и расправляла простынь. В голове звенящая пустота. Ни одной мысли - ни о случившемся, ни о собственной тоске и боли. Легла, укрылась с головой одеялом, и пару минут лежала и тряслась крупной дрожью от холода. Потом вытерла губы тыльной стороной ладони. И зарыдала. Илья сел за свой стол и с нежностью провёл ладонями по гладкой столешнице. А Денис фыркнул, наблюдая за другом. - Многоуважаемый... стол! Илья, ты соскучился? - Смейся, смейся, - беззлобно проворчал Говоров. - Я люблю свой стол, я его сам выбирал... Что в этом такого? |