Онлайн книга «Империя Вечности»
|
Жозефина потупила взор. — В чем именно? — Сомневаюсь, правда ли мы с тобой… Еще не дослушав, она отпрянула, будто от удара, и болезненно сморщилась. Наполеон запнулся. Язык у него онемел, а в сердце совсем не осталось решимости. «Проклятье! — подумал он. — Да что со мной такое?» Тут Жозефина достала из рукава носовой платок, и Бонапарт мысленно выругался. Вот уже несколько месяцев, если не лет, он постепенно готовил себя к этому разговору. Вымораживал свое сердце. А теперь, когда дошло до дела, лишний раз поддался пошлой сентиментальности. Жозефина что-то пролепетала. — Чего тебе? — рявкнул он. Она утерла слезу. — Даже не знаю… — Что? — Не знаю, что еще я могла бы сделать. — Тебе перечислить подробно? Жозефина сглотнула. — Я вас почти не вижу. Мы почти не бываем вместе… — Ах да, во всем виноваты мои разъезды! — Он чуть не расхохотался ей в лицо. — Может быть, ты вообразила, будто бы мне приятно покидать Францию? Ради бесчисленных войн и сражений? Молчание. — По-твоему, я не должен защищать собственную страну? Ты этого хочешь? — Я вовсе… — прошептала она, не поднимая взгляда. — Что? — Не это имела в виду. — Ну, разумеется. Жозефина задрожала как лист и громко сглотнула. — Мне все известно. — Известно? — Я знаю… достаточно. Тут он поморщился: что несет эта глупая бабенка? — Ну и что же ты знаешь? — Есть… кое-кто еще. — Кое-кто? Она горестно шмыгнула носом. — Мне известно, кем заняты ваши мысли. На миг император лишился дара речи. «„Красный человек“! — пронеслось у него в голове. — Неужели он самый? Но кто ей мог рассказать? — Его сердце нещадно забилось. — Господи! Если она прознала о наших последних встречах…» Это происходило в замке Финкенштейн и в Шенбруннском дворце, тяжкими бессонными ночами, после особенно серьезного истощения сил. Пророк под маской являлся внезапно, без предупреждения. Чтобы прочесть очередную высокопарную лекцию о нравственных законах. Правда, теперь уже не было никаких прогулок по улицам или визитов в прошлое. Наполеон с трудом вспоминал хоть какие-то подробности, когда, вздрогнув, просыпался в собственном кресле, как поутру перед коронацией; смутные обрывки ускользали от мысленного взора подобно давно забытым грезам. — Кто тебе рассказал? — воскликнул он, понимая, что ранит жену в самое сердце. — Я спрашиваю, кто тебе рассказал? Жозефина отвернулась, по ее лицу текли слезы. Император поднялся с места, кипя от ярости. — Что ты слышала, женщина? — прошипел он, шагая к ней из-за стола. — Что именно? Сейчас же выкладывай! Она дерзко расправила плечи, разумеется, не понимая всей глубины его отчаяния. — И что теперь? Думаешь, я сошел с ума? Верно? Что они там наплели? Признавайся! — закричал Наполеон, едва удерживаясь, чтобы не схватить ее за горло. Жозефина мучительно выдавила: — Говорят… — Продолжай! — Он почти надвинулся на нее. — Говорят… — Несчастная на миг покосилась на своего мужа. Губы ее дрожали. — Ну, говорят… — Дальше! — …что она полька. Наполеон окаменел на месте. — Она? Жозефина опять отвернулась, не в силах выносить этот разговор. — И по слухам, их было много… — хриплым шепотом продолжала она. — Говорят, вы думаете жениться… Бонапарт заморгал. — Она… — повторил он, пытаясь унять биение сердца. Так вот в чем дело. Эти походы на сторону, нелепые, короткие романы… Необходимость найти жену, способную родить наследника. Как раз об этом Наполеон и хотел сегодня потолковать… — А, — облегченно протянул он. — Ну… — и развернулся обратно к письменному столу. Жозефина что-то пробормотала. — Что еще? — гаркнул он, даже не оглянувшись. — Значит, это правда? Возвращаясь, Наполеон погладил сфинкса по голове. А потом посмотрел на глупое, растрепанное существо, свою супругу, презирая ее постылые чувства. — Иди отдохни, женщина. Ты ужасно выглядишь. Жозефина не тронулась с места. — Да что такое? Не видишь, я занят! Он бросил рассеянный взгляд на свои бумаги и не поднимал головы, пока не уверился, что жена ушла. В ту ночь император полусидел на постели под балдахином из полосатой военной материи, составляя приказ верному шпиону, полковнику Иву-Винсенту Бутэну. «Для вас есть новая миссия…» Тут заскрипела дверная ручка. «В Египте я повстречал одного человека…» И снова — ручка. Это, конечно же, Жозефина. Хочет попасть в смежную спальню. «Это верховный жрец, пророк и мистик, чье существование кое-кто пытается отрицать…» Однако дверь была запечатана до ее прихода. Жозефина об этом не знала. «Человек этот мог последовать за мной…» Она продолжала дергать за ручку. Наполеон вернулся к своим запискам. «Необходимо найти его или хотя бы собрать сведения…» И снова этот шум. Затем ручку оставили в покое. За дверью повисло молчание. «В ваше распоряжение будет предоставлено все, что потребуется…» В коридоре послышались тихие всхлипы. Поняла наконец. Вот и нет нужды объясняться. «Дело это высочайшей важности…» — Кто вы? — потребовал ответа Наполеон, не вставая с походной кровати. Был поздний вечер второго июля тысяча восемьсот двенадцатого года. Войска стояли под Вильнюсом. Император страдал от гриппа в хлопающей на ветру палатке; он только что пересек российскую границу на пути к Москве и совершенно не удивился (напротив, он даже грезил об этом в ночных кошмарах), когда пророк под маской решил материализоваться в пятый раз. — Откуда вы? — Нет, откуда вы? — усмехнулся «красный человек». — Не понимаю, к чему эти речи? — Наполеон, так и не дождавшийся ответа от полковника Бутэна, не получив из Египта ни единой строчки, силился сосредоточиться. — Как ваше имя? — Вы знаете, кто я. |