Книга Смертельный рай, страница 48 – Линкольн Чайлд

Сильвер посмотрел на него, и неожиданно на его лице появилась беззаботная улыбка.

— Не настолько уж мы бессильны, — сказал он. — Как вам наверняка известно, Мочли и Тара отправили группы, которые должны издали наблюдать за остальными суперпарами.

— Это может не удержать готового на все убийцу.

— Именно потому я тоже предпринял соответствующие меры.

— Какие?

Создатель «Эдема» поднялся с кресла.

— Идемте со мной.

Он подвел его к небольшой двери, искусно встроенной в книжные полки. Лэш до сих пор не замечал ее. Дверь бесшумно открылась, и за ней оказалась узкая лестница, покрытая все тем же толстым ковром.

— Идите первым, — сказал Сильвер.

Лэш преодолел как минимум тридцать ступенек, которые вывели его в коридор. После огромного холла длинный и узкий коридор казался тесным. Не было никакого ощущения, что он на вершине небоскреба, с тем же успехом он мог находиться глубоко под землей. Впрочем, оформлен он был так же изысканно: стены и потолок выложены темным полированным деревом, а изящные светильники из бронзы и ракушек отбрасывали приглушенный свет.

Сильвер показал Лэшу дорогу. Лэш с любопытством разглядывал помещения, мимо которых они проходили. Он заметил большой спортзал, оборудованный гимнастической скамьей, тренажерами и беговой дорожкой, затем по-спартански обставленную столовую. В конце коридора находилась черная дверь и сканер на стене рядом с ней. Сильвер приложил к нему запястье, и только теперь Лэш заметил, что глава корпорации тоже носит браслет с идентификационным кодом. Дверь открылась.

Помещение за ней было таким же темным, как и коридор, но здесь единственными источниками света были мерцающие светодиоды и десятки дисплеев. Со всех сторон слышался тихий гул — звук бесчисленных вентиляторов, работающих одновременно. У боковых стен находились стойки с разнообразным оборудованием — маршрутизаторами, дисковыми массивами, устройствами для обработки видео и бесчисленной аппаратурой неизвестного назначения. Напротив двери, на длинном деревянном столе расположились в ряд терминалы с клавиатурами, а перед ними — единственный стул. Еще один предмет мебели находился в углу напротив: длинное, странного вида кресло, похожее на зубоврачебное, стояло за перегородкой из плексигласа. От него к стойке с диагностической аппаратурой тянулись несколько проводов. К креслу пластиковым зажимом был прикреплен микрофон.

— Извините, что тут негде присесть, — сказал Сильвер. — Сюда нет доступа ни у кого, кроме меня.

— Что это? — спросил Лэш, оглядываясь вокруг.

— Лиза.

Лэш быстро взглянул на него.

— Ведь я уже однажды видел Лизу. Тот маленький терминал, который вы показывали.

— Это тоже Лиза. Она тут повсюду. Кое-что я делаю с того терминала, который вы видели. Этот же — для более сложных задач, когда мне нужен непосредственный доступ.

Лэш вспомнил, что говорила ему Тара Стэплтон за обедом в кафетерии: «У нас нет непосредственного доступа к ее базовым процедурам и интеллекту. Лиза находится в апартаментах Сильвера, и только он имеет такой доступ. Все остальные — ученые, специалисты и даже программисты — используют локальную информационную сеть и абстрактный слой данных». Он посмотрел на окружающие их электронные устройства.

— Расскажите о Лизе подробнее.

— А что вам хотелось бы знать?

— Можно начать с имени.

— Хорошо. — Сильвер на мгновение замолчал. — Кстати, раз уж речь зашла об этом, я наконец вспомнил, откуда я знаю вашу фамилию.

Лэш вопросительно поднял брови.

— Из «Таймс», несколько лет назад. Вы один из тех, кого собирался убить…

— Да. — Лэш тут же понял, что прервал его чересчур быстро. — У вас удивительно хорошая память.

Наступила короткая пауза.

— Что же касается имени Лизы… Это сокращение от Элизы, знаменитой программы начала шестидесятых годов. Элиза имитировала диалог между человеком и компьютером, используя слова, которые тот вводил с клавиатуры. «Как ты себя чувствуешь?» — начинал разговор компьютер. На что в ответ вы могли бы написать: «Чувствую себя паршиво». «Почему ты чувствуешь себя паршиво?» — спросила бы Элиза. «Потому что мой отец болен», — ответили бы вы. «Почему ты так считаешь?» — продолжила бы она. Программа была крайне примитивной и часто давала забавные ответы, но она позволила мне понять, что следует делать.

— Что?

— Добиться того, что Элиза могла лишь сымитировать. Создать программу — хотя «программа» тут неподходящее слово, — суперсистему, которая могла бы идеально взаимодействовать с человеком. Способную до определенной степени мыслить.

— И всего-то? — спросил Лэш.

Он сказал это в шутку, но Сильвер отнесся к его словам серьезно.

— Я еще не закончил работу. Наверняка я посвящу всю оставшуюся жизнь совершенствованию этой системы. Но как только модели интеллекта стали полностью функциональными в компьютерном гиперпространстве…

— Где, простите?

Сильвер смущенно улыбнулся.

— Извините. На первых этапах развития искусственного интеллекта все считали, что создание самостоятельно мыслящих машин — лишь вопрос времени. Но оказалось, что самые мелкие детали труднее всего реализовать. Как запрограммировать компьютер так, чтобы он понимал, что чувствует человек? И тогда, еще в аспирантуре, я предложил двойное решение. Дать компьютеру доступ к по-настоящему огромным объемам информации — к базе данных — и инструменты для интеллектуального поиска в них. Кроме того, создать реалистичную модель личности, насколько это возможно на уровне микросхем и двоичного кода, так как для использования всей этой информации потребуется человеческое любопытство. Я чувствовал, что если сумею соединить обе эти составляющие, то создам компьютер, способный обучаться самостоятельно. А тогда он сумеет реагировать по-человечески. Не чувствовать по-человечески, конечно, но понимать, что такое чувства.

Сильвер говорил тихо, но в его голосе слышалась глубокая убежденность странствующего проповедника.

— Поскольку сейчас мы стоим здесь, на вершине небоскреба, догадываюсь, что вам это удалось, — сказал Лэш.

Создатель «Эдема» снова улыбнулся.

— Я пытался добиться своей цели много лет. Мне казалось, что я могу научить машину мыслить лишь до определенной степени, и не более того. Я был чересчур нетерпелив. Программа училась, но сначала очень медленно. Кроме того, мне требовались большие вычислительные мощности, чем обеспечивали рабочие станции, которые я мог себе тогда позволить. Но компьютеры подешевели, а потом появилась сеть Арпанет. [18] Именно тогда Лиза начала учиться намного быстрее. — Он покачал головой. — Никогда не забуду, как смотрел на ее первые самостоятельные путешествия по Сети в поисках решения поставленной мной задачи. Думаю, она гордилась этим не меньше, чем я.