Онлайн книга «Огонь и сера»
|
Большое открытое помещение занимали столы красного дерева. Поражала напольная мозаика из цветного мрамора, за столетия отполированная тысячами ног. А с гигантских портретов на аккуратно оштукатуренных стенах на гостей взирали старики в латах. – Добро пожаловать в «Нуклео инвестигато», элитный отдел карабинеров, которым я и командую. Мы расследуем самые серьезные преступления. – Эспозито искоса взглянул на д'Агосту. – Первый раз в Италии, сержант? – Да. – И как вам здесь? – Не совсем... Не совсем то, чего я ожидал. В глазах Эспозито промелькнули едва заметные веселые огоньки. Он окинул рукой горизонт: – Но ведь прекрасно? – Отсюда, сверху, – да. – Флорентийцы... – закатил глаза полковник. – Они живут прошлым. Думают, дали миру все самое прекрасное: живопись, науку, музыку, литературу, – и с них хватит. Мол, зачем делать что-то еще?! Флорентийцы почивают на лаврах вот уже четыре сотни лет, а ведь там, где я вырос, говорят: «Nun cagna 'a via vecchia p' a nova, ca saie chello che lasse, nun saie chello ca trouve». – «Живя прошлым, познаешь только то, что утратил, и теряешь то, что еще не нашел»? Эспозито замер. Затем улыбнулся: – Ваша семья из Неаполя? Д'Агоста кивнул. – Замечательно. И вы, значит, говорите на неаполитанском? – Как выяснилось. – Знакомая ситуация! – рассмеялся Эспозито. – Вам повезло, сержант, вы говорите на прекрасном древнем языке, который больше не изучают в школах. Итальянский может выучить любой, однако мало кто говорит на neapolitano. Я сам – неаполитанец. Работать в Неаполе невозможно, но для жизни лучше места не сыщешь. – Si suonne Napele viato a tte, – сказал д'Агоста, еще больше изумив Эспозито. – «Благословенен будь тот, кому снится Неаполь»? Какая замечательная поговорка. Даже я не слышал ее. – Так шептала мне на ухо бабушка, укладывая меня спать. – И вам снился Неаполь? – Иногда я видел во сне город и думал, что это Неаполь. Хотя на самом деле, наверное, игра воображения, ведь я ни разу там не был. – И не надо. Живите с тем сном – такие образы куда прекраснее. – Полковник обратился к Пендергасту: – А теперь, как говорят у вас, в Америке, к делу. Он отвел фэбээровца и д'Агосту в дальний угол, где вокруг каменного столика были расставлены диванчики и стулья. – Caffu per noi, per favore, – помахал рукой Эспозито. Появилась женщина, неся на подносе крохотные чашечки эспрессо. Полковник опрокинул в рот первую и так же быстро расправился со второй. Затем достал пачку сигарет и предложил гостям. – А, ведь вы, американцы, не курите! – вспомнил он и закурил сам. – Сегодня утром между семью и восемью часами я ответил на шестнадцать телефонных звонков: один из американского посольства в Риме, пять из американского консульства на Лунгарно [55] , один из министерства иностранных дел США, два из «Нью-Йорк таймс», один из «Вашингтон пост», один из китайского посольства в Риме и пять от различных типов из компании мистера Балларда. – Глаза карабинера зажглись. – По всему выходит, мистер Баллард был очень важной персоной. – Вы знали его? – Я слышал о нем. – Полковник затянулся и выдохнул. – У моих коллег из polizia уже есть на него досье, которое они, естественно, попридержат в секрете. – Я мог бы обеспечить вас подробной информацией по Балларду, но поверьте, эти сведения лишь собьют вас с толку, как и меня вначале. За спиной у полковника зашептались двое сотрудников. – Basta' cu sti fessarie! – развернулся он к ним. – Mettiteve a fatica! Maronna meja, chist' so propri' sciem! – Я понял, – подавил смех д'Агоста. – А я – нет, – заметил ему Пендергаст. – Это неаполитанский. Полковник сказал тем двоим: «Хватит трепаться, идите работать». – Мои люди глупы и суеверны. Половина верит, что убийство – дело рук дьявола, другая половина списывает его на тайное общество. Флорентийская знать обожала такие забавы. – Затяжка, выдох. – Сдается мне, мистер Пендергаст, случай дикий. – Только наш дикарь чрезвычайно серьезен и хладнокровен. – И все это – chest e 'na scena ro diavulo, а? Ну, будет. Мои люди могли напугаться до полусмерти, но вы-то – нет? – Не сомневайтесь. Все эти смерти явно кому-то на руку. – Вижу, у вас имеется версия. Уж будьте любезны, просветите меня. – Упершись локтями в колени, полковник подался вперед. – Ведь я оказал услугу вам – и услугу немалую, – не упомянув вас в отчете. Иначе заполнять бы вам бумаги до самого Рождества. – Я благодарен, – сказал Пендергаст. – Но пока могу рассказать немногим больше того, что поведал вчера. Мы расследуем две загадочные смерти, произошедшие в штате Нью-Йорк. Локк Баллард был нашим подозреваемым. Он занимался чрезвычайно сомнительными делами; однако вышло так, что его постигла участь двоих его предшественников. – Понимаю. У вас есть какие-нибудь идеи, догадки? – Я предпочел бы не отвечать на ваш вопрос. А если бы и ответил, вы бы мне не поверили. – Va be'. Ладно, и что же дальше? – Эспозито откинулся назад и залпом осушил третью чашку, словно русский – рюмку водки. – Я бы хотел, чтобы вы навели справки относительно всех смертей в Италии, когда тела были сожжены полностью или частично. – Услуга, – улыбнулся Эспозито. – Еще одна... Здесь, в Италии, мы исповедуем принцип взаимопомощи. Любопытно бы знать, мистер Пендергаст, что вы сделаете для меня? – Синьор полковник, заверяю вас: рано или поздно долг я верну. Эспозито некоторое время смотрел на него, затем, погасив сигарету, промолвил: – Значит, сожженные трупы в Италии... На юге это половина всех убийств. Мафия, каморра [56] , коза ностра, сардинцы... для них сжигать тела убитых – освященная веками традиция. – Убийства, связанные с организованной преступностью, бытовые убийства исключаем сразу же. Отбросить можно и те, где убийца уличен. Искать нужно человека, изолированного от общества, возможно, старика, живущего в сельской местности. Д'Агоста уставился на Пендергаста. К чему он клонит? Глаза агента горели напряженно и ярко. Напарник, как всегда, напал на след, а делиться соображениями ни с кем и не думал. – Это существенно сужает круг поиска, – признал Эспозито. – Сейчас же озадачу кого-нибудь. Понадобится день или два – мы все же не ФБР, компьютеров у нас не так много. |