Онлайн книга «В подручных у киллера»
|
Никита с готовностью подбежал к скамейке. — Вы, правда, двоюродные? — Да, наши мамы — родные сестры, — объяснил Никита. Видя, что женщине стало лучше, все разошлись, остались только Гошка с Никитой. — Вам лучше, да? — осведомился Никита. — Да. Ну что ж, надо идти. Может, мы вас проводим, — предложил Гошка, — а то на улице жарко, в метро вообще дышать нечем, мало ли… — Господи, спасибо вам… Мне, правда, тут не далеко, пешком можно… Вот и хорошо, а то в транспорте духота… Пойдемте, мы вас отведем. — Спасибо, только я, кажется, пока не могу идти, надо еще чуть-чуть тут посидеть, ладно? Вы не торопитесь? — Нет, у нас времени вагон и маленькая тележка! — радостно воскликнул Никита. — Лето же! — Ну, тогда давайте знакомиться. Я уже знаю, что вы Никита и Гоша, а я Людмила Захаровна. Вы, мальчики, все видели и слышали? — Видели, да, но слышали не все, а главное, ничего не поняли, — ответил Гошка. — Я, наверное, неправильно себя вела… Но этот человек… Он настоящий мерзавец! — Не надо вам нервничать… — вмешался Никита. Женщина только рукой махнула. — Уж и не знаю, как на него управу найти… — А если в милицию заявить? — Да какая милиция! Для милиции он чист! — Как это? — Да так… Это длинная история… — А вы расскажите, вам легче станет… — сказал вдруг Гошка. — Он, правда, что-то плохое сосвоей матерью сделал? — Да уж… — вздохнула женщина. — Изверг! — И что же? Неужели убил? — Да нет, старушка жива, только ей не позавидуешь… Мальчики быстро переглянулись. Только бы женщина не замолчала. — Это… Знаете, я вам лучше по дороге все расскажу, хватит тут рассиживаться… — Она поднялась. — Ну, не раздумали меня провожать? — Нет, что вы! — в один голос закричали Гошка и Никита. Тогда идемте! Они медленно побрели со двора. Пройдя немного в полном молчании, Никита не выдержал: — Людмила Захаровна, вы обещали рассказать про того типа… — Да, да… Так вот, это все началось давно… Иван был художником, портретистом. И даже имел успех. Писал портреты известных людей, не плохо зарабатывал, был женат, имел двоих детей, Митю и Петю… А потом вдруг взбрело ему в голову за границу уехать. В те времена это было очень трудно. Ну, он всеми правдами и неправдами отправил за границу сначала жену с детьми, а потом уж и сам выехал. — А куда? В Америку? — спросил дрогнувшим голосом Гошка, отец которого уехал именно в Америку. — Нет, не в Америку, в Голландию. Мало-помалу профессию свою он забросил, она ему там мало денег приносила, а он привык жить на широкую ногу… Тем временем в России начались перемены, открылись границы, и он захотел заняться бизнесом и стал мотаться из Голландии в Россию и обратно. Только ничего у него не получалось, он влезал в долги, делал одну глупость за другой и решил, что у него есть только один путь к спасению. Он заставил свою мать, которая его безумно любила, продать квартиру в Москве, это было в самый разгар квартирного бума, когда московские квартиры стоили поистине бешеных денег, а у нее, надо сказать, квартира была отличная, просторная, трехкомнатная, в центре. Он привез мать к себе в Голландию, хотя она ни на одном иностранном языке ни слова не знала. Но чего не сделаешь ради сына! С женой он к тому времени уже разъехался… И вот Анна Михайловна, так зовут его мать, стала жить в Амстердаме… Он подолгу оставлял ее совсем одну, а для нее было проблемой даже в магазин сходить. Но Алла, его жена, по мере сил ей помогала, а в прошлом году… он уже такого там, в Голландии, наворотил, что ему туда дорога была заказана, и он просто бросил старуху на произвол судьбы. И в конце концов его квартиру и все вещи описали за долги, а несчастную старуху отправили в монастырь, где ей даже словом не с кем перемолвиться. К тому же ей грозит высылка обратно в Россию, у нее потеряны документы… Правда, Голландия — на редкость гуманная страна, но всему же есть предел. Алла, она была категорически против приезда свекрови в Голландию, там с ног сбивается, чтобы помочь старухе, но взять ее к себе не может, у нее у самой крохотная квартирка, где она живет с двумя сыновьями, живет на пособие… А когда этому мерзавцу кто-то сказал: как ты мог бросить мать в таком положении? — он ответил, что ей уже пора на тот свет. — Это он про родную мать? — ужаснулся Гошка. — Да. Ах, боже мой, для этого человека нет ни чего святого… Он чудовищный циник… — Извините, Людмила Захаровна, а он вообще-то нормальный? — спросил вдруг Никита. — Едва ли… Но раз он не сидит в сумасшедшем доме, а живет среди нормальных людей, значит, может и даже должен отвечать за свои поступки. Уверена, любая экспертиза признала бы его вменяемым. — А почему вы именно сегодня пошли к нему? — смущенно спросил Гошка. — Потому что… Потому что только вчера узнала… Дело в том, что до женитьбы на Алле он был женат на моей сестре… И вот теперь он обхаживает ее, предлагает вновь выйти за него замуж и уехать, предварительно продав квартиру… А эта идиотка, моя сестра, кажется, все еще любит его… Но я землю с небом сведу, не позволю ей такую глупость сделать. Наверное, напав на него, я совершила грандиозную ошибку, он теперь будет настороже… Не надо мне было к нему ходить! Но я просто не вы держала. Как узнала об этом… Ну, ребятки, вот мы и пришли. Спасибо вам огромное. Надо бы пригласить вас к себе, хоть чаем напоить, но, честно говоря, просто нет сил. Я вам свой телефон и адрес оставлю, будете в этих краях, заходите. Она прочувственно пожала руку сперва Гошке, а потом Никите. — Спасибо, спасибо вам! Теперь я хоть знаю, что не все люди похожи на Ивана. — С этими словами она скрылась в подъезде. — Ну, Гошка, что скажешь? — Да… Нет слов… — Ты, Гошка, гений! — Я? Почему? — Сообразил предложить ей воду! И мы столько всего узнали… — Правда, не очень понятно, что с этим делать? Людмила сказала, здесь он ведет себя нормально… — Нет, ты не гений, ты болван! — закричал вдруг Никита. — Ни фига себе нормально, заказал какую-то старушку! По-твоему, это нормально? — Точно, — почесал в затылке Гошка. — У меня это как-то из башки вылетело. Слушай, Никита, а может, надо было сказать про это Людмиле? — Ты сдурел, да? Она же нервная! Еще, чего доброго, пойдет к нему и скажет: «Ты, мерзавец, решил еще старушку пришить!» Нам это надо? Нет, мы должны сами вывести его на чистую воду испасти старушку. |