Онлайн книга «Темная Башня»
— Разбиралась ты, — ответила Роланд. — Я-то смеялся бы до самой смерти. — Мы оба могли это сделать, — гнула свое Сюзанна. — Только ты оказался более уязвимым, потому что твое чувство юмора… извини Роланд, но, по большей части, оно сильно хромает. — Я знаю, — внезапно он повернулся и вышел из ванной. Ужасная мысль прокралась в голову Сюзанны, и прошло, казалось бы, очень много времени, прежде чем Роланд вернулся. — Роланд, он все еще… Стрелок кивнул, чуть улыбнувшись. — Мертв, как и прежде. Ты стреляешь правильно, Сюзанна, но на этот раз мне требовалось в этом убедиться. — Я рада, — ответила она. — Ыш стоит на страже. Если что-то вдруг случится, я уверен, он даст нам знать, — стрелок поднял записку с пола и попытался прочитать, что написано на обороте. Ей пришлось помогать ему только с «аптечным шкафчиком». — «Я кое-что вам оставил». Ты знаешь, что именно? Она покачала головой. — Смотреть времени не было. — А где аптечный шкафчик? Она указала на зеркало, и Роланд распахнул дверцу. Петли заскрипели. Внутри действительно оказались полки, но, вместо аккуратных рядов пузырьков с таблетками и тюбиков, которые Сюзанна себе представляла, они увидели две бутылки из коричневого стекла, вроде той, что стояла у раскладного кресла, древнюю коробку с «Леденцами от кашля братьев Смит со вкусом черешни» и конверт, который Роланд тут же протянул ей. Надписанный тем же полукаллиграфическим, полупечатным почерком. Сюзанна прочитала: «Чайлду Роланду, из Гилеада Сюзанне Дин, из Нью-Йорка Вы спасли мою жизнь. Я спас ваши. Мы в расчете. С. К.» — Чайлд? Это слово для тебя что-нибудь значит? Он кивнул. — Оно описывает рыцаря… или стрелка… который отправился на поиски чего-то важного. Официальный титул, и древний. Мы никогда не называли так друг друга, ты понимаешь, потому что он означает святой, избранный ка. Нам никогда не нравилось так думать о себе, и я уже много лет не воспринимал себя таким. — И однако, ты — Чайлд Роланд? — Возможно, когда-то был. Но теперь это всего лишь слово. Здесь и ка уже нет. — Но мы по-прежнему на Тропе Луча. — Да, — он провел пальцем по последней строке послания: «Мы в расчете». — Вскрой конверт, Сюзанна. Хочу увидеть, что внутри. Она вскрыла. 4 В конверте лежала фотокопия поэмы Роберта Браунинга. Поверху Кинг написал имя и фамилию автора своим полукаллиграфическим, полупечатным почерком. В колледже Сюзанна читала драматические монологи Браунинга, но не эту поэму. Однако, похоже, очень хорошо знала, о чем в ней пойдет речь, потому что называлась поэма «Чайлд Роланд к Темной Башне пришел». Состояла она из тридцати четырех строф, повествовательная по структуре, по ритмике относилась к балладам. Каждая строфа начиналась римской цифрой. Кто-то, вероятно Кинг, обвел строфы I, II, XIII, XIV, XVI. — Прочитай отмеченные строфы, — охрипшим голосом попросил Роланд, — потому что я могу понять только слово-другое, но хочу знать, что в них говорится, хочу знать очень хорошо. — Строфа первая, — начала Сюзанна, а потом ей пришлось откашляться. Потому что в горле пересохло. Снаружи завывал ветер, над головой чуть помигивала лампочка в обсиженном мухами плафоне. «Калека древний и седой — он лгал, И глаз его наполнен злобой был, Когда он, объясняя путь, следил, Как я покорно лжи его внимал - Беззубый рот, кривившись, выдавал, Что в мыслях он меня похоронил». — Коллинз, — сказал Роланд. — Тот, кто писал поэму, говорил о Коллинзе точно так же, как Кинг в своих историях говорил о нашем ка-тете! «Калека древний и седой — он лгал!» Ага, точно лгал! — Не Коллинз, — напомнила Сюзанна. — Дандело. Роланд кивнул. — Дандело, ты говоришь правильно. Продолжай. — Хорошо. Строфа вторая. «Зачем его оставить здесь могли, Чтоб посохом не сбивать с дороги тех, Дошедших до него? Быть может, смех Он сдерживал — и трещины земли Им были эпитафией в пыли, Когда он посылал на смерть их всех». — Ты помнишь его палку? Как он ей размахивал? — спросил Роланд. Конечно, она помнила. Да, вместо пыли был снег, но в остальном все сходилось. «В остальном строфа описывала то, что едва с ними не случилось». От этой мысли Сюзанна содрогнулась. — Это поэт твоего времени? — спросил Роланд. — Твоего когда? Она покачала головой. — Даже не моей страны. Он умер как минимум за шестьдесят лет до моего когда. — И однако, он видел, что только-только произошло здесь. Один из вариантов, во всяком случае. — Да. А Стивен Кинг знал эту поэму, — и внезапно ее осенило. Мысль эта сверкнула так ярко, что могла быть лишь истинной. Она посмотрела на Роланда округлившимися глазами. — Именно эта поэма стала для Кинга отправной точкой. Именно она вдохновила его! — Ты так говоришь, Сюзанна? — Да. — Тогда этот Браунинг, должно быть, видел нас. Она этого не знала. Слишком уж все запуталось. С тем же успехом можно было пытаться ответить на вопрос, что первично, курица или яйцо. Или искать человека в зеркальном зале. Голова у нее пошла кругом. — Прочитай следующую помеченную строфу, Сюзанна. Прочитай экс-ай-ай-ай. — Строфа тринадцатая, — начала она. «Как вылезшие волосы редки, Травинки тонкие пронзают грязь - Запекшуюся кровь; не шевелясь, Стоит слепая лошадь. Чьи клыки На шкуре след прожгли? Кто васильки Гниющие вплел в гриву, веселясь?» — А теперь я прочитаю тебе строфу четырнадцатую. «Живая ли? Она давно мертва, Застыла плоть, и прахом стал скелет. Она не может жить — и все же нет! Вросла в копыта сорная трава, |