Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - курпринц»
|
На брифинге пытались понять не столько как победить, при нашем соотношении сил это понятно, но спорили, понимает ли сам Клавель, что Мунтвиг поступил хитро: дал ему корону курпринца, признал правителем королевства, но с королем Бриттии, родным отцом, велел разобраться самому, тем самым доказать свою лояльность. Что будет потом, каждый понимает по-разному. Клавель почему-то уверен, что станет королем Бриттии и будет союзником Мунтвига, иначе бы не решился на такой и опрометчивый, и крайне подлый шаг, но, как полагаю я, Мунтвигу вряд ли нужен будет на троне человек, предавший собственного отца. Потому Клавеля попросту смахнут с доски, как только выполнит свою часть работы, но стоит ли ему сейчас сообщать, слишком уж уверен, что Мунтвиг ему друг и почти что брат. — Не будем метать бисер перед свиньей, — сказал я наконец. — Готовьтесь к атаке. Макс, на удивление, сказал первым: — Мои отряды уже у строений. Почти вплотную, ждем приказа. — Я готов ударить в направлении главного здания, — сообщил Клемент. — Там достаточно прямая дорога, не увязнем. Кони пройдут на большой скорости. Если ваше высочество разрешит, то я… — Дадим им шанс сдаться, — прервал я. Клемент поморщился, но кивнул, сказал уважительно: — Вы правы, ваше высочество. Если не дать им подраться, будут опозорены до конца дней. Но потом, когда хотя бы треть выбьем… — Какой вы кровожадный, герцог, — сказал я с укором. — Можно ограничиться и четвертью. — Это от них зависит, — напомнил он. — Мунтвиговцы держались бы до последнего. Альберт буркнул: — Да, те в плен сдаются неохотно. — Правильно рассуждаете, граф, — согласился я. — Идейные люди самые непримиримые. А эти, примкнувшие ради своих выгод, сейчас вот прикидывают, как и рыбку съесть, и мимо не сесть… Покинув шатер, мы выехали на вершину небольшого холма, откуда открывается прекрасный вид на поместье сэра Брита Марлинга, сейчас полностью запруженное конным войском. Макс вскрикнул в сторонке в изумлении: — Смотрите, они сами выходят в боевых порядках! Рыцарские отряды принца Клавеля в самом деле покинули поместье и, придерживая коней, выдвинулись на открытое пространство, что можно оценить как презрение к опасности и пренебрежение нашими силами. О таком потом долго рассказывают с гордостью, а то и вписывают в летописи, как, дескать, двухтысячный отряд принца не захотел отсиживаться в глухой обороне, а вышел навстречу несметным полчищам врага и принял неравный бой. Клемент сказал сварливо: — Если Макс снова украдет у меня победу, я его сам убью! Макс предложил радостным голосом: — Дорогой Клемент, а идите ко мне в пехоту? Я вас поставлю сразу десятником! И в первый ряд, обещаю! Клемент молча, но с выражением показал ему кулак. Со стороны отрядов принца прозвучала труба. Нестройные ряды рыцарей качнулись, коней пустили шагом, рыцарские копья привычно выдвинулись для удара. Я невольно сравнил взглядом с копьями пехоты Макса, у наших и длиннее вдвое, и прочнее, уж никак не разлетятся вдрызг от удара, как с рыцарскими сплошь и рядом, а наконечники длинные, как мечи, и острые… — Сами решили атаковать, — сказал Клемент с невольным уважением, — мне эти парни нравятся. — Долго ли продержатся, — проговорил Альбрехт. Клемент повернулся ко мне. — Ваше высочество, позвольте встретить их мне? — Почему? — Так достойнее, — объяснил он. — Рыцари против рыцарей! Конница против конницы. Померяемся в равном бою! Я изумился. — А зачем мне равный бой? Мы пришли сюда не бахвалиться в поединках, мне нужна победа. И как можно более эффектная. Герцог, прежде всего история помнит битвы, когда одна сторона потеряла людей впятеро в сравнении с другой! Этим восторгаются… — Об этом поют, — добавил Альбрехт. Клемент сказал недовольно: — У нас абсолютное преимущество в численности… — Все равно они могут нанести урон, — ответил я. — Незначительный! — А я никакого не хочу. Он оглянулся на Макса, но того уже нет с нами, помчался к своему войску, хотя там вышколенные сотники и без него уже отдают четкие и разумные команды. Рыцари, завидя пеших, пустили коней в галоп. Клемент крякнул, уже зная, что случится, недавно видел, а за спиной ощетинившегося копьями строя множество длинных луков в первом ряду одинаково выгнулись, как ребра бесконечно длинного дракона; донесся шорох щелчков, взвилась туча длинных стрел. Клемент покачал головой, стрелы начали сшибать всадников, а те сразу попятились, даже не вступая в схватку с копейщиками. В течение считаных минут все развернулись и умчались обратно, правда, не оставив на поле ни убитых, ни раненых, всех подхватили на седла и увезли. — Это была не атака, — сказал Клемент грустно. — Демонстрация атаки. — Мельчает рыцарство? — спросил Сулливан. — Нет, мы не мельчаем… — Подождем, — сказал я. — Сейчас поговорят и явятся. Сандорин спросил с иронией: — Сдаваться? — Пытаться сдаться, — уточнил я. — Но так, чтобы сесть поудобнее. Мидль пробормотал: — Естественное желание каждого человека. Хотя с рыцарством состыковывается плохо. Альбрехт ответил вежливо: — С рыцарством все естественное состыковывается плохо. Естественны только животные да простолюдины, те тоже как скот, а все рыцарство полностью из правил, клятв, обетов, уставов, принципов, идеалов… — Вы правы, — сказал Мидль поспешно. Конники Норберта постоянно кружат вокруг всего огромного поместья, как отслеживая перестроения внутри, так и пресекая попытки выбраться отдельным всадникам, явно посланным за подмогой или с сообщениями. Наконец от Норберта примчался взмыленный гонец на взмыленном коне, но радостный и с вытаращенными глазами. — Ваше высочество!.. — прокричал он взахлеб. — Они готовы сдаться! Я сказал резко: — Пусть сдаются. — Но они… Я прервал: — Никаких условий!.. Я принимаю только безоговорочную капитуляцию. Он вскрикнул счастливо: — Так и передам! — Не перепутай, — сказал я. — Не мы им сдаемся, а они нам. Он умчался, осчастливленный, что сам Ричард изволил с ним пошутить, а я, понаблюдав немного за передвижениями отрядов принца Клавеля, тронул Зайчика коленом, мы потихоньку начали спускаться с холма по направлению к поместью. |