Книга Темная симфония, страница 40 – Кристин Фихан

— Нет! Не лучше! Я знала, что там присутствовала опасность, я чувствовала ее вокруг нас. К тому же была буря, и было холодно, а ты потерял слишком много крови. Таша закричала, когда увидела меня. Я была вся покрыта твоей кровью. Мне следовало бы остаться с тобой и защитить тебя. Исцелить тебя. У меня есть способности.

Байрон улыбнулся. Даже являясь Скарлетти с их необычной наследственностью, Антониетта не обладала необходимыми навыками. Он послал ей волну тепла, любви.

— Я буду рядом с тобой завтра вечером. Постоянно держи Кельта подле себя. Ты не сможешь связаться со мной, пока не сядет солнце, так что не паникуй, если вдруг потянешься, но не почувствуешь меня.

— Мне необходимо дотрагиваться до тебя. Знать, что ты действительно жив, — их связь уже начала ослабевать, хотя Антониетта отчаянно старалась удержать связывающую их нить.

Байрон был в полубессознательном состоянии, когда Доминик доставил его в пещеры глубоко под землей.

— Сегодняшнюю ночь мы проведем здесь, — Доминик раскрыл землю, выбрав участок с плодородной почвой, после чего опустил Байрона в прохладную, радушную землю.

— Расскажи мне о своей родственнице? Каким образом она пропала? — Байрон пришел в себя достаточно, для того чтобы искать дружеского общения с кем-то из своего вида.

— Я охотник на вампиров. Был рожден охотником.

— В то время как я — нет.

Доминик пожал плечами.

— Тот, кто охотится, хотя это не является его наследием, является воином, достойным уважения. Все это я знал уже в дни своей юности. То были темные времена, задолго до того, как войны уничтожили большую часть нашего народа. Моя сестра многое знала, и даже принц Влад консультировался с нею. Некоторые говорили, что она знает слишком много. Другие говорили, что она зависит от своих людей, хочет управлять ими, верит, что это ее право.

— Вы из рода Драгонсикеров, — Байрон откинул голову на мягкую землю и посмотрел на мужчину, который поделился с ним кровью. — Будучи юным, я имел привычку приходить в дом, в котором вы должно быть когда-то жили. Резьба, художественные изделия были так прекрасны. Мне хотелось быть в состоянии создавать подобные чудеса. Это было очень давно.

— Старый дом все еще стоит? Будет настоящим чудом снова увидеть его.

— Из уважения к твоему роду, — сказал Байрон, — там ничего не трогали, только сохраняли его для тебя или твоих родственников, если таковые остались.

— Моя сестра была верна принцу Владу и нашему народу. Ни один Драгонсикер не предавал свой народ. Ни один не обратился в вампира. Я не смогу успокоиться, пока не выясню, кто забрал у нас мою сестру, и не очищу наше имя.

— Никогда не слышал слухов о том, что кровь Драгонсикеров запятнана, — заметил Байрон. Он наблюдал, как Доминик обвел рукой пещеру, от чего проснулись к жизни крошечные, словно головка булавки, огоньки света. Незнакомец достал из небольшого контейнера порошок и развеял его по всей пещере. Запах был ароматным и успокаивающим.

— Я благодарен, что за время моего отсутствия такое даже не предполагали, — Доминик присел на колени рядом с Байроном и начал набирать полные пригоршни земли. Он смешал почву с еще одним порошком и своей слюной. — Тебе потребуется больше крови, прежде чем ты уйдешь под землю. Рана довольно обширна, да и внутренние повреждения присутствуют. Каким образом тебя, охотника на немертвых, умудрился ранить человек?

Если и был в голосе Доминика выговор, Байрон не смог определить его, только легкий интерес относительно того, как человеку удалось ранить карпатского охотника.

— Возможно, из меня получился лучший мастер-ремесленник, чем охотник.

— Я заметил, что некоторые люди в здешних местах имеют сильный внутренний барьер. Было бы лучше, если бы ты забрал свою Спутницу жизни и покинул это место. Забери ее на нашу родину. В конечном счете, она привыкнет к ней и перестанет злиться на тебя.

Доминик помог Байрону наклониться вперед, чтобы он мог образовавшейся смесью закрыть рану у него на спине.

— Мастеру-ремесленнику, ставшему охотником, чтобы помочь своему народу, всегда рады на встрече воинов. Ремесленники отличаются методичностью и дотошностью. Для меня честь встретиться с таким человеком, как ты, — руки Доминика были нежными, когда он помогал Байрону снова лечь на спину.

— Принц нашел свою Спутницу некоторое время назад, — вызывался добровольно сообщить новости Байрон. — Создается ощущение, что некоторые человеческие женщины обладают определенными психическими талантами, и эти женщины могут успешно пройти обращение в карпаток, не опасаясь безумия.

— Я слышал эти слухи. Но как такое возможно?

— Мне кажется вероятным, что женщины, которых мы находим и которые обладают психической силой, являются потомками расы ягуаров.

Доминик еще раз смешал плодородную почву со своим порошком и слюной, чтобы закрыть рану на груди Байрона.

— Я не думал, что кто-либо из них все еще существует, разве что в джунглях.

— Не настоящие ягуары, а их кровь. Это бы объяснило, почему женщины подходят нашей расе. Ягуары — оборотни, они обладали многочисленными способностями, как и наши люди, — Байрон закрыл глаза. — Ты уезжаешь завтра?

— На закате. Я не обнаружил ни одного немертвого, обосновавшегося на этой территории, — ответил Доминик. — Как только встану, продолжу свое путешествие. Ты же останешься в земле, в безопасности, которую она дарует, в течение нескольких восходов.

— Я должен быть в состоянии проснуться завтра вечером. Антониетта будет горевать. Мне не хочется, чтобы она страдала.

— Ты будешь практически без сил, но я удостоверюсь, что ты проснешься.

Внимание Байрона было поймано и удержано пронизывающим взглядом.

— У тебя зеленые глаза, — не совсем зеленые, а блестящие, металлически-зеленые. Сверхъестественные. Глаза, которые приникали в саму душу. — Я должен был вспомнить, это наследие Драгонсикеров. Глаза провидцев.

— Сейчас я утомлен, Байрон, и не вижу того, что должно быть увидено. Как только я найду интересующие меня ответы, я последую за своими родственниками в другой мир.

— Или найдешь свою Спутницу жизни. Не думал, что такое возможно, тем не менее, не возникает никаких сомнений, что Антониетта моя вторая половинка.

— Мой род практически исчез. Рианнон и я были последними в нашем роду. Сомневаюсь, что кто-либо из нас окажется таким удачливым, — Доминик встал, нависая над углублением в земле. — Теперь спи, чтобы проснуться полностью исцеленным. Я передам твои рассуждения нашему принцу и сообщу ему, что в скором времени еще одна женщина присоединиться к нашим рядам. Это само по себе является поводом для празднования.

— Я благодарен тебе за твою любезность и за свою жизнь.

Доминик поклонился, как принято у карпатцев.

— Ты должен поспать и позволить мне попытаться исцелить эти страшные раны.