Онлайн книга «Волки Кальи»
Она отпрянула, глаза широко раскрылись, словно ей отвесили оплеуху. А потом повернулась к пугалу, занесла правую руку над левым плечом. Последние лучи заходящего солнца окрасили тарелку в багрянец. Губы Маргарет превратились в тонкую белую линию. На мгновение мир застыл. — Риса! — яростно, пронзительно выкрикнула она, и выбросила руку вперед. Пальцы разжались, указательный вытянулся вдоль линии, по которой полетела тарелка. Из всех, кто находился во дворе (в том числе и три ковбоя, которые тоже остановились, чтобы посмотреть, как хозяйка бросает орису), только Роланду хватило остроты глаз, чтобы проследить за полетом тарелки. «Точный бросок! — радостно подумал он. — Очень точный!» Тарелка с низким воем летела над утоптанной землей двора. Менее двух секунд потребовалось тарелке для того, чтобы достичь цели. Картофелина развалилась на две половинки, одна упала на землю у правой руки чучела, вторая — у левой. Сама же ориса вонзилась в воротину. Мальчишки издали восторженный крик. Бенни вскинул руку с раскрытой ладонью, как научил его новый друг, Джейк, звонко хлопнул по ней второй ладонью. — Отличный бросок, сэй Эйзенхарт! — крикнул Джейк. — Отличное попадание! Спасибо тебе! — добавил Бенни. Роланд заметил, как разошлись губы женщины, обнажая зубы, когда она услышала эту искреннюю похвалу, совсем как у лошади, увидевшей змею. — Мальчики, на вашем месте я бы ушел в дом, — сказал он. На лице Бенни отразилось недоумение. Джейк еще раз взглянул на Маргарет Эйзенхарт и все понял. Ты делаешь, что от тебя следует… а потом до тебя доходит, что ты сделал. — Пошли, Бен, — бросил он. — Но… — Пошли, — он взял своего нового друга за руку и потянул к кухонной двери. Роланд позволил женщине постоять несколько секунд, чтобы она пришла в себя. На ее щеках еще горели пятна румянца, но в остальном лицо побелело, как молоко. Стрелок подумал, что она изо всех сил старается побороть тошноту. Подошел к воротине амбара, схватился за сектор орисы с тупой кромкой, потянул на себя. Удивился, сколь большое усилие пришлось приложить, прежде чем тарелка шевельнулась и, наконец, ее удалось вытащить. Он принес тарелку Маргарет, протянул со словами: — Твой инструмент. Поначалу она орису не взяла, зато бросила на Роланда полный ненависти взгляд. — Почему ты насмехаешься надо мной, Роланд. Как ты узнал, что Воун взял меня из клана Мэнни? Скажи нам, прошу тебя. Помогла, конечно, роза, прикосновение к ней усилило интуицию, помогло и лицо Маргарет, в котором было немало общего с лицом старика Хенчека. Но он не собирался объяснять этой женщине, каким путем и откуда попадали к нему те или иные сведения. Поэтому просто покачал головой. — Я этого не знал. И не насмехался над тобой. Маргарет Эйзенхарт ухватила Роланда за шею. Сухой, жаркой ладонью. Наклонила ухо к своему перекошенному рту. Он подумал, что уловил запах всех кошмаров, которые мучили его с того момента, как она решила покинуть своих близких ради крупного ранчера Кальи Брин Стерджис. — Я видела, как вчера вечером ты говорил с Хенчеком. И еще будешь говорить с ним? Будешь, не так ли? Роланд кивнул, завороженной ее хваткой. Невероятной для такого миниатюрного тела силой. Она шумно дышала ему в ухо. Неужто лунатик таился внутри каждого, даже в такой вот женщине? На этот вопрос ответить Роланд не мог. — Хорошо. Я говорю, спасибо тебе. Передай ему, что Маргарет из клана Красной тропы прекрасно живет со своим любимым, ага, прекрасно, — хватка стала еще крепче. — Передай ему, что она ни о чем не сожалеет! Сделаешь это для меня. — Ага, леди, будь уверена. Она выхватила у него тарелку, не боясь порезаться об острую кромку. С тарелкой явно почувствовала себя увереннее. Посмотрела на него полными слез глазами. — Ты говорил с моим отцом о Пещере? О пещере Двери? Роланд кивнул. — С чем ты пришел к нам, ты, несущий смерть человек с ружьем? Подошел Эйзенхарт. С тревогой глянул на жену, которого ради него ушла из привычного ей мира. Какие-то мгновения она смотрела на него так, словно видела впервые в жизни. — Я делаю только то, что велит ка, — ответил Роланд. — Ка! — воскликнула Маргарет, ощерившись, лицо вдруг стало злобным, пугающим. — Отговорка всякого возмутителя спокойствия. И ты ничем не отличаешься от прочих! — Я делаю, что велит ка, и то же будешь делать ты. Маргарет смотрела на него, словно не понимая слов. Роланд оторвал жаркую руку от своей шеи, сжал ее, мягко, не до боли. — И то же будешь делать ты. Секунду-другую она держала его взгляд, потом опустила глаза. — Ага, — пробормотала. — Ага, как и мы все, — вновь решилась посмотреть на него. — Ты передашь Хенчеку мои слова? — Ага, леди, как я и обещал. На дворе, где с каждым мгновение сгущалась ночь, воцарилась тишина, нарушаемая разве что далекими криками расти. Трое ковбоев по-прежнему стояли у загона с рабочими лошадьми. Роланд направился к ним. — Добрый вечер. — Надеюсь, все у тебя хорошо, — приветствовал его один из них, коснувшись лба. — Пусть все будет еще лучше, — ответил Роланд. — Миссас бросила тарелку и бросила хорошо, мы говорим, спасибо, да? — Мы говорим, спасибо ей, — согласился другой ковбой. — Рука у миссас крепкая, глаз острый. — Острый, — кивнул Роланд. — И вот что я вам сейчас скажу. Слушайте меня внимательно, прошу вас. Ковбои недоуменно уставились на него. Роланд вскинул голову, улыбнулся небу, вновь посмотрел на них. — Вам, возможно, захочется поговорить об этом. Рассказать, что вы видели. Они не сводили с него глаз, не желая признаться, что такое желание у них, конечно же, возникло. — Проговоритесь, и я убью вас всех, — добавил Роланд. — Вы меня поняли? Эйзенхарт коснулся его плеча. — Роланд, право же… Стрелок сбросил его руку, не оглядываясь. — Вы меня поняли? Ковбои кивнули. |