
Онлайн книга «Женская война»
— Кто идет? За третьим возгласом последовал выстрел из мушкета. Каноль бросился к окну и отворил его. — К оружию! — кричал часовой. — К оружию! Каноль увидел в углу черную движущуюся массу: то были неприятельские солдаты, выходившие из низенькой сводчатой двери, ведущей в погреб, где лежали дрова. В этом погребе, как и в его комнате, без сомнения, находился потайной ход. — Вот они! — вскричал Каноль. — Спешите, вот они! В ту же секунду залп из двадцати мушкетов ответил на выстрел часового. Две или три пули попали в окно, которое запирал Каноль. Он обернулся: Нанон стояла на коленях. Прибежали ее служанки и камердинер. — Нельзя терять ни минуты, Нанон! — сказал Каноль. — Бегите, бегите! Он поднял Нанон, легкую как перышко, и побежал с ней в подземелье, крикнув ее людям, чтобы они шли за ним. Сержант стоял на своем посту с факелом в руках. Солдаты, товарищи его, зажгли фитили и готовились стрелять по группе людей, между которыми стоял старинный знакомец наш метр Помпей, бледный и расточавший всевозможные уверения в дружбе. — Ах, господин де Каноль, — вскричал он, — скажите вашим солдатам, что мы именно те люди, которых вы ждали! Черт возьми! Нельзя так шутить с друзьями! — Помпей, — сказал Каноль, — поручаю тебе госпожу де Лартиг. Ты знаешь, кто отвечает мне за нее своей честью, ты же будешь отвечать головой. — Отвечаю, отвечаю! — Каноль! Каноль! Я с вами не расстанусь! — кричала Нанон, обнимая барона. — Каноль! Вы обещали мне идти за мной. — Я обещал защищать крепость Сен-Жорж, пока в ней будет хоть один камень, и я сдержу слово. Несмотря на крики, слезы, мольбы Нанон, Каноль передал ее Помпею, который увлек ее в глубину подземелья при помощи нескольких лакеев виконтессы де Канб и собственных ее служанок. Каноль следил глазами за этим милым белым привидением, которое, удаляясь, простирало к нему руки. Но вдруг он вспомнил, что его ждут в другом месте, и бросился вверх по лестнице, приказав сержанту и солдатам идти за собой. Де Вибрак стоял в его комнате, бледный, без шляпы, со шпагой в руке. — Господин комендант! — закричал он, увидав Каноля. — Неприятель в крепости! — Знаю. — Что ж делать? — Прекрасный вопрос! Черт возьми! Умирать! Каноль оросился во внутренний двор. По дороге он увидел топор и схватил его. Двор был заполнен врагами. Шестьдесят солдат гарнизона сообща старались защитить вход в комнаты Каноля. Со стороны слышались крики и выстрелы; это доказывало, что везде дерутся. — Комендант! Комендант! — закричали солдаты, увидев Каноля. — Да, да, — отвечал он, — комендант ваш пришел умереть с вами! Мужайтесь, друзья мои! Вас взяли изменой, не надеясь победить. — На войне все хорошо, — сказал насмешливым голосом Равайи, у которого рука была подвязана и который призывал своих солдат схватить Каноля. — Сдавайся, Каноль, сдавайся! — кричал он. — Тебе предложат выгодные условия. — А, это ты, Равайи! — вскричал Каноль. — Я думал, что уж заплатил тебе долг дружбы! Но ты еще недоволен, так погоди же… Каноль, прыгнув шагов на пять-шесть вперед, метнул в Равайи топор, который он держал в руке, с такой силой, что рассек шлем и латный воротник стоявшего рядом с Равайи офицера из горожан; тот упал замертво. — Черт возьми! Вот каким образом ты отвечаешь на мою учтивость? — сказал капитан навайльцев. — Пора бы мне привыкнуть к твоей манере! Друзья мои, он с ума сошел. Стреляйте в него, стреляйте! Тотчас из неприятельских рядов раздался залп. Пять или шесть человек упало около Каноля. — Пали! — закричал он своим. — Огонь! По его приказанию выстрелили только три или четыре мушкета. Захваченные врасплох в ту самую минуту, когда они меньше всего ожидали нападения, и растерявшиеся в ночной темноте, солдаты Каноля потеряли боевой дух. Каноль понял, что делать нечего. — Вернемся в дом, Вибрак, — сказал он, — возьмем с собой и солдат. Забаррикадируем двери и сдадимся только тогда, когда они возьмут нас приступом. — Огонь! — закричали два голоса — Эспанье и Ларошфуко. — Вспомните об убитых товарищах, они требуют мщения! Огонь! Опять град пуль засвистел вокруг Каноля, но не нанес ему вреда, однако значительно уменьшил его отряд. — Назад! — закричал де Вибрак. — Отступаем. — Вперед! Вперед! — кричал Равайи. — За ними, скорей! Враги бросились вперед. Каноль не более чем с дюжиной солдат выдержал их натиск; он поднял ружье убитого солдата и действовал им как палицей. Все его товарищи вошли в дом. Он вошел туда после всех, вместе с Вибраком. Оба они с неимоверными усилиями закрыли дверь, несмотря на противодействие осаждавших, и заперли ее огромным железным засовом. Окна были с железными решетками. — Топоры! Тараны! Если нужно — пушки сюда! — кричал герцог де Ларошфуко. — Мы должны взять их живыми или мертвыми. Страшный залп последовал за этими словами — две или три пули пробили дверь. Одна из этих пуль раздробила бедро Вибраку. — Ну, комендант, — сказал он, — мое дело кончено, теперь постарайтесь устроить ваше; меня это больше не касается. И он опустился на землю около стены, потому что уже не мог стоять на ногах. Каноль осмотрелся кругом: человек двенадцать могли еще защищаться. В числе их находился и сержант, которого он оставил дежурить в подземелье. — Где факел? — спросил барон. — Куда ты девал факел? — Признаться, я бросил его там, у бочонка, господин комендант. — Он еще горит? — Вероятно. — Хорошо. Выведи всех этих людей через заднюю дверь. Постарайся выторговать для себя и для них самые выгодные условия. Остальное уже мое дело. — Но, мой командир… — Повиноваться! Сержант опустил голову и подал солдатам знак идти за ним. Все они скоро исчезли во внутренних помещениях: они поняли намерение Каноля и вовсе не желали взлететь с ним на воздух. Каноль на миг прислушался: дверь рубили топорами что, однако, не мешало стрельбе продолжаться. Стреляли наудачу, стреляли по окнам, полагая, что за ними спрятались осажденные. Вдруг страшный грохот показал, что дверь подалась, и Каноль услышал, как толпа нападавших бросилась в дом с радостными криками. — Хорошо, хорошо, — прошептал он, — через пять минут эти радостные крики превратятся в стоны отчаяния. |