Онлайн книга «Щепка»
Он подошел к двери квартиры 20Б. Прислушался. Тишина... Нажал кнопку звонка. Внутри раздался трезвон. Стоял, смотрел на украшенную лентами коробку из магазина "Антикварный кукольный дом". Подарок – вполне. Безобидные... Крик какой-то изнутри... Повернул круглую ручку. Не заперто... Приоткрыл дверь. В прихожей – свет. – Хелло, – крикнул он. – Хозяева дома? Булькающий стон... Из спальни. Распахнул дверь. Хм-м!.. На кухне беспорядок, а он считал, что она аккуратистка. Птица какая-то... Орел, что ли? Может, ястреб. Парит между кухней и ванной. Дверь в спальню закрыта. – Хелло, – позвал он, входя в прихожую. Положил коробку на полку викторианской вешалки с кособокой мраморной доской. К ногам упал нож. От неожиданности он отскочил в сторону. Остро наточенный обыкновенный кухонный нож. Лезвие сантиметров пятнадцать-шестнадцать, черенок – черный. Поднял. Посмотрел. Положил рядом с коробкой. Подошел к двери спальни. Холодрыга, однако, у нее там!.. По ногам – поземка. Постучал. – Кэй, – позвал он. – Это я, Сэм Эйл. Как вы там, все нормально? Стон... Приоткрыл дверь, и сразу ударил ветер. И кошка... вылетела пулей. Оранжевая с белым... И с красным. Помчалась в гостиную. Хвост с черной отметиной на конце – трубой. Он распахнул дверь и застыл. Сердце упало. Мужчина с окровавленным лицом сидел на полу, прислонясь к кровати. Он стонал, протягивая окровавленные руки. Пит Хендерсон... Там, где глаза, – темно-красные провалы. Точь-в-точь Эдип, вернее, актер в роли Эдипа в финальной сцене. Наполовину сорванная с крючков драпировка, вся перекрученная, полощется на ветру за окном. Господи! Матерь Божия! Кто там карабкается за окном? Темноволосая голова... Смотрит на него. Черт с ним, с Питом Хендерсоном... В два прыжка достиг окна, опустился на колено. Сердце бухало в ребра, дыхание рвалось. Ухватившись за ремень, обхватил другой рукой – мокрая водолазка, сама вся ледяная, дрожит – подтянул ее на подоконник. Она повалилась набок, сморщилась от боли. Изодранные на коленях джинсы – в крови. – Господи! – сказал он. – Боже мой! За спиной стонал Хендерсон. Он помог ей сесть, спустил ноги в комнату. Закрыл окно, задвинув панель и повернув винт. Расстегнул пиджак. – Сейчас вызову "скорую", – заорал во все горло. – Одну секунду... – Я не глухой, – заметил Хендерсон. Она сидела на подоконнике и тяжело дышала. Ее колотило. Смотрела на Хендерсона, скрестив руки и сунув несгибающиеся пальцы рук под мышки. Мокрые волосы спутаны, губы – цвета синьки. Обернулась, посмотрела на него, когда набрасывал на плечи свой пиджак. Спросила: – А Фелис? Кошка моя? – Убежала в гостиную, – сказал он. Разжав руки, оттолкнулась от подоконника. – Душ, – сказала она. Он помог ей встать. – Господи, что же это? Что все это значит? – спросил Сэм. Поддерживая, он повел ее прямо по занавеске, конец которой лежал теперь на полу. Она сотрясалась, дышала неровно. Стонал Хендерсон. Она шла, стараясь держаться ближе к шкафам, смотрела прямо перед собой. Он придерживал ее за талию одной рукой, положив другую на плечо своего пиджака. Она сказала: – Он хотел... убить... вас и меня... – За что? Почему? – Он убил всех тех, – сказала она. – Дом напичкан аппаратурой – подслушивающие устройства, видеокамеры. Все видел, все слышал. – Ничего себе! Она сняла его пиджак, подойдя к двери. – Он владелец этого дома, – сказала она. – Вон там телефон. Будьте осторожны – у него ваш пистолет, – добавила, отдавая пиджак. – Он сын Теа Маршалл. – Я догадался. Видеокамеры... Вот оно что! Понятно... Она пошла в ванну. Включила свет. Закрыла дверь. Заперла на задвижку. Ухватившись за смеситель в стиле "Арт деко", повернула кран. Стояла под душем, смотрела на ободранные колени, ладони, пальцы. Потом долго массировала руки. Повернула кран, сделала погорячей. А потом стояла, обхватив себя руками, и глотала слезы. Когда они вышли из патрульной машины у подъезда "Небоскреба ужасов", было что-то около двух на часах Сэма. По обе стороны навеса сияли галогенные лампы на треногах, на парковке в два ряда фургоны, из-за угла Девяносто второй улицы выворачивал еще один. Черного цвета камеры – на плечах у телевизионщиков – вытаращились на них как по команде. Сэм расталкивал их направо и налево, шел, вскинув руки с оттопыренным указательным пальцем. Уолт, размахивая лопатой, пригрозил. Они вошли в вестибюль, где более двадцати жильцов делились последними новостями радио и высказывали желание присутствовать на предстоящем сногсшибательном процессе. – Неужели дом прослушивался? – спросила Вайда. – Да, – ответила она. Дмитрий добавил: – Он и Рафаэля убил, и всех других. – Бренди Коннахэй умер своей собственной смертью, – уточнила она. – Они забрали кассеты, – сказал Стефан. – Мы что, все там? Она кивнула. – Он лишился зрения? – спросил кто-то. – Да, – ответил Сэм. Подойдя к лифту, повернулся, поднял руки и сказал: – Ребята, мы дали показания в полицейском участке. Завтра утром обо всем узнаете из газет. Не хочу, чтобы вы подумали, будто не разделяю вашего волнения, но, поверьте, у нас была тяжелая ночь, особенно у мисс Норрис. Питер Хендерсон находится в клинике "Метрополитен". Он под надзором полиции. Больше за вами никто не следит. Если есть вопросы, обращайтесь к мистеру Райту, детективу Девятнадцатого участка. Он человек вежливый и обходительный. Благодарю за внимание. Они вошли в кабину правого лифта и уехали. Она сварила крепчайший кофе. Сидели на абрикосовом диванчике, пили кофе, разговаривали. Фелис спала, свернувшись клубком у нее на коленях. Сэм сказал: – Похоже, зверюга станет самой знаменитой кошкой страны. Пора ей дать интервью Моррису из "Девяти жизней". Она отпила пару глотков из кружки. – Большой кайф поимеют от этой встречи оба, – ответила коротко. Он улыбнулся. Не сводил с нее глаз. Отпил кофе. Взглянул на люстру. – Невероятно, – сказал он. – Психопатия, сумасшествие на почве ТВ. Думаю, это неизбежно. Не один он – рано или поздно еще кто-нибудь спятит. – А он и так не единственный, – заметила она. – Есть в Нью-Йорке отель, где то же самое. И еще два каких-то жилых дома. По крайней мере он так утверждал. Сэм, – она взглянула на него, – между прочим я никогда не смотрела, верней не видела вас там. Поставила такое условие в самом начале – никаких ванн и никакого Сэма. |