Онлайн книга «Этот идеальный день»
На секунду наступила тишина. Какая-то женщина кашлянула. Пока ты заторможен и усреднен твоим последним лечением, – ответил Кинг. Чип неподвижно сидел, повернув голову в сторону Кинга, не в состоянии говорить о несправедливости того, что Кинг только что сказал. Постепенно он осмыслил его слова и произнес: Я не заторможен и не усреднен. – Но, тем не менее, это так, – сказал Кинг. – Вся Семья заторможена и усреднена, – сказала Снежинка, и сзади нее раздался мужской голос: – Все, не только ты. Это сказал Леонард. – Из чего, ты думаешь, состоит лечение? – спросил Кинг. – Вакцины, антисептик, – начал Чип, – противозачаточные средства, иногда транквилизаторы… – Всегда транквилизаторы, – сказал Кинг. – И ЛПК, которые снижают агрессивность, а также сводят к минимуму радость и способность к восприятию, и все другие братовредительские качества, свойственные мозгу. – А также сексуальный депрессант, – добавила Снежинка. – Да, и это тоже, – сказал Кинг. – Десять минут механического секса в неделю, лишь малая доля того, что возможно. – Я этому не верю, – сказал Чип. – Ничему не верю. Но все сказали, что это правда: «Это правда, Чип», «Действительно, правда», «Правда!» – Ты же сам занимаешься генетикой, – сказал Кинг, – разве не на это работает генная инженерия? – на уменьшение агрессивности, контроль сексуальных эмоций, привнесение в человека желания помогать ближним, послушания и чувства благодарности. Лечения дают все эти эффекты на некоторое время, а генная инженерия способна влиять даже на рост и на цвет кожи. – Лечения помогают нам, – сказал Чип. – Они помогают Уни, – произнес женский голос напротив Чипа, с другой стороны стола. – И поклонникам Веи, которые запрограммировали Уни, – добавил Кинг. – Но они не помогают нам, по крайней мере, их польза несоизмерима с их вредом. Они превращают нас в машины. Чип покачал головой, потом покачал головой еще раз. – Снежинка сказала нам, – это заговорила Хаш тихим, спокойным голосом, который очень подходил к ее имени, – что у тебя есть ненормальные наклонности. Ты никогда не замечал, что они сильнее перед лечением и слабее после лечения? – Я уверена, что ты сделал эту рамку за день или два до лечения, а не после, – сказала Снежинка. Чип подумал несколько секунд. – Я не помню, – сказал он, – но когда я был маленьким и думал о том, чтобы классифицировать себя, после лечения эти мысли казались глупыми и до-Объединенческими, а перед лечением они просто… приводили в восторг. – Ну вот, – сказал Кинг. – Но этот восторг был нездоровым. – Он был здоровым, – сказал Кинг, а женский голос с другой стороны стола добавил: – Ты был живой, ты что-то чувствовал. Любое чувство лучше и здоровее, чем отсутствие чувств. Чип вспомнил о чувстве вины, которое он носил в себе и скрывал от советчиков со времени случая с Карлом в Академии. Он кивнул: «Да, – сказал он, – да, может быть». Он повернул голову в сторону Кинга, в сторону женщины, в сторону Леопарда и в сторону Снежинки, жалея, что он не может открыть глаза и увидеть их. – Но тогда я не понимаю, – сказал он. – Вы же получаете лечения или нет? Так разве вы не… – Мы получаем ослабленные лечения, – сказала Снежинка. – Да, мы получаем лечения, – сказал Кинг, – но нам удалось добиться ослабленных лечений, без некоторых компонентов, так что мы – чуть больше, чем те машины, которыми Уни нас считает. – И именно это мы тебе и предлагаем, – раздался голос Снежинки, – возможность видеть больше, чувствовать больше, делать больше и радоваться больше. – И страдать тоже больше, скажи ему и это, – произнес голос, мягкий, но четкий, принадлежавший второй молодой женщине. Она сидела за столом напротив Чипа, слева, где-то рядом с Кингом. – Это не так, – сказала Снежинка. – Да, это так, – сказал тот же четкий, почти девичий голос, – ей было, наверное, не больше двадцати. – Будут такие дни, когда ты станешь ненавидеть Христа, Маркса, Вуда и Веи и захочешь разломать Уни. Будут дни, когда тебе захочется сорвать свой браслет и убежать на горные вершины, как неизлечимые раньше, только для того, чтобы делать то, что ты хочешь, иметь возможность выбора и жить своей собственной жизнью. – Лайлак! – сказала Снежинка. – Будут дни, когда ты станешь ненавидеть нас, – продолжал говорить женский голос, – за то, что мы разбудили тебя и сделали тебя не машиной. Машины чувствуют себя во Вселенной как дома, только люди изгнанники. – Лайлак, – сказала Снежинка. – Мы пытаемся уговорить Чипа присоединиться к нам, и мы совсем не хотим расстроить его. – Для Чипа она добавила: – Лайлак действительно ненормальная. – В том, что говорит Лайлак, есть правда, – сказал Кинг. – Да, иногда мы несчастливы. Ты, Снежинка, – нет, я знаю. За редкими исключениями, вроде Снежинки, способность чувствовать счастье означает также способность чувствовать несчастье. Но как сказала Спэрроу, любое чувство лучше и здоровее, чем полная бесчувственность, а несчастливые моменты не так уж часто бывают, правда. – Часто, – сказала Лайлак. – О, пожалуйста, – сказала Снежинка. – Давай прекратим этот разговор о несчастье. – Не волнуйся. Снежинка, – сказала женщина напротив, Спэрроу. – Если он вскочит и побежит, ты его поймаешь. – Ха-ха, драка – отозвалась Снежинка. – Снежинка, Спэрроу! – сказал Кинг. – Ну, Чип, каков будет твой ответ? Хочешь получать ослабленные лечения? Этого можно добиться постепенно, путем нескольких шагов, первый сделать легко, и если через месяц тебе не понравится, как ты себя почувствуешь, можешь пойти к советчику и сказать, что заразился от группы очень больных членов, которых ты, к сожалению, не сможешь опознать. Через секунду Чип сказал: – – Что я должен делать? Он почувствовал, как Снежинка сжала его руку. – Хорошо, – прошептала Хаш. – Секундочку, я раскурю трубку, – сказал Кинг. – Вы все сейчас курите? – спросил Чип. Запах гари был сильный, сухой и щекочущий ноздри – Сейчас нет, – ответила Хаш. – Только Кинг, Лайлак и Леопард. – Но мы все курили, – сказала Снежинка-Это не делается без перерыва, ты какое-то время куришь, а потом ненадолго перестаешь. – Где вы достаете табак? – Мы его выращиваем, – сказал Леопард, довольный вопросом. – Хаш и я. В парковой зоне. – В парковой зоне? – Да, там, – сказал Леопард. – У нас две грядки, – сказала Хаш, – а в прошлое воскресенье мы нашли место для третьей. |