Книга Капитан перехватчика, страница 47 – Наталья Бульба

— Это ты про Таласки? — протянула я, давая понять, что заинтересовалась таким началом.

Тот неожиданно улыбнулся. Представляю, что творилось в рубке, если Камил так отреагировал.

— У тебя хороший экипаж.

Я приподняла бровь, уточняя, все ли это, что он собирался мне сказать. Продолжения повествования о том, как пятеро взрослых и вполне себе ответственных мужчин занимались тем, что всячески пытались оградить меня от проблем, я не услышала. Игорь, хоть и казалось, что играет на другой стороне, тоже защищал меня. Как и Шторм, изводивший не очень приятными вопросами.

Вроде как испытание. Если им не удастся заставить меня говорить, остальным рассчитывать не на что.

— Предлагаешь рассмотреть твою кандидатуру на место Дарила? — наивно хлопнула я ресницами, радушным жестом предлагая ему присесть.

Камил словно и не заметил.

— Мы с Артуром ровесники, но похожи не только этим. На Иар мы попали тоже в одно время. Он, тогда еще будущий знаменитый хозяин базы Тандор, и я, совершенно незаметный беженец с одной из окраинных планет Союза.

— И оба — свободные воины.

Я специально использовала малоупотребительное название рыцарей внешней разведки. Слышала его в шейханате Приама, вспомнилось весьма кстати. Именовать вещи своими именами в данном случае мне не хотелось.

— Да, — как-то слишком легко согласился он. — Только тогда мы мало что друг о друге знали, просто поселились неподалеку, бывали в одних заведениях. Я получил юридическое образование, так что быстро нашел себе работу: у торговца — старха, Рауле.

— У которого был сын твоего возраста — Камил, — продолжила я, чтобы меньше было похоже на исповедь. У самой грешков хватало, чтобы отпускать их другим.

— Хороший парень, — кивнул он. И добавил, после короткой паузы: — Был. Погиб спустя год во время беспорядков. Вместе с отцом. Меня тогда серьезно ранило, когда нашли, кто-то надел мне найденный рядом личный комм. Так и получилось, что в госпитале, куда попал, записали как Камила Рауле, подданного империи стархов. Чип я уже вживил позже, когда изъявил желание отправиться на родину.

— Чужую родину, — поправила я его. С тем же намерением, что и раньше.

Рауле спорить не стал.

— На чужую родину. На свою я возвращаться к тому времени уже не собирался.

А вот это уже было интересно! Если я не ошибалась, меня ждали весьма неожиданные факты из жизни самаринян.

Чем я заслужила такое доверие, догадаться было несложно — Хараб. Он, хоть и отказался от мира, давшего ему жизнь, свою ответственность перед ним продолжал чувствовать. Или не перед ним, а перед потомками, будущее которых станет еще более непредсказуемым, если технологии древних попадут не в те руки.

Осознанный выбор: честь и… честь.

— Я сразу почувствовал в Артуре сильного ментата и сообразил, что он не тот, за кого себя выдает. Сначала даже думал, что его появление рядом со мной не случайно. Хорошо, что торопить события не стал, решил понаблюдать.

— Убить? — уточнила я, что он подразумевал под фразой: «торопить события».

Он на вопрос не ответил, просто продолжил:

— Догадался бы, что он — скайл, постарался бы держаться подальше. Но сейчас благодарен своей богине, что она не открыла мне глаза сразу. А когда это произошло, было уже поздно что-либо менять.

Тимка заворочался на моих коленях, прося отпустить — все-таки своим хозяином он признал Рауле. Но заяц к Камилу не пошел, облюбовал кресло, свернувшись в его углу и смешно замотавшись в собственные уши. Я уже заметила, что спать он предпочитал именно так.

— А чем вам скайлы не угодили? — полюбопытствовала я, когда мы обменялись умильными взглядами. Касались они нашего приблудного питомца.

Вовремя тот оказался у нас на корабле, без него было бы тяжелее.

Рауле от ответа не ушел, хоть и понимал, что вполне мог умолчать о некоторых секретах если и не своей расы, то — культа.

— Ментальные блоки, которые выстраиваются во время обучения жреца. Табу и догмы, которые не разрушить. Из двух кругов посвящения я был на первом уровне высшего, когда покинул Самаринию. Пройди я еще четыре, наставник допустил бы меня к Великой Тайне Тайраши. Но подобного прозрения можно достичь лишь годам к пятидесяти, а мне было всего двадцать пять, когда Артур совершенно случайно взломал защиту. Я тогда чуть с ума не сошел. То, что я видел, слышал, заставляло пересматривать устоявшиеся взгляды.

— Ты хочешь сказать…

Закончить вопрос он мне не дал, продолжил сам.

— Это как фильтры: информация воспринимается, сохраняется, но не обрабатывается. Выстроенное мировоззрение имеет настолько жесткую структуру, что привнести в него извне ничего нельзя. При этом внешне — полная адаптивность к окружению. Но это не игра, а созданная искусственная личность, которая не оказывает ни малейшего влияния на основную. Потом она сбрасывается, и никаких следов, словно и не было.

— А Артур разрушил броню.

Рауле улыбнулся.

— Образно, но верно. Не понимая, что со мной происходит, он пытался мне помочь, но делал только хуже. Невероятно, как ему в голову пришло запереть меня на несколько дней в темной комнате! Только это и спасло. Отсутствие внешних раздражителей позволило сознанию разобраться с нагромождением противоречивых фактов, которые на него свалились. Когда я вышел из нее — жрецом уже не был. Вернись я на Самаринию, мне грозила бы смерть, я же хотел не просто жить, я хотел…

— Всего и сразу, — усмехнулась я, вспоминая свое состояние, когда Дарил предложил мне патент перевозчицы и корабль, о котором я могла только мечтать.

Я чувствовала себя практически Богом, который может все. На мое счастье, я очень быстро поняла, что именно прилагается к ощущению всемогущества. Ответственность за все, что ты сотворишь.

— Ты права: все и сразу. Вот тогда Артур и предложил мне помочь выстроить ему будущую империю Шорна. Я согласился, знал, ради чего это затевается.

— А потом были беспорядки…

Рауле посмотрел на Тимку и кивнул.

— Артур нашел меня в госпитале и предложил оставить все, как есть. Убедил, что став стархом я смогу принести больше пользы, чем, будучи помощником вольного. Так и получилось. Когда я вернулся на Таркан, мне предложили подучиться, а потом направили в службу розыска.

— Все остальное я знаю.

Он улыбнулся, с благодарностью. За то, что не стала вытягивать из него подробности.

— Побратимами мы стали уже позже, но это уже другая история.

Рауле развернулся резко, посчитав, что наш разговор окончен. В принципе я была с ним согласна. Почти.

— Что будет, если на Самаринии узнают, что ты не погиб?

Камил не оглянулся.