Онлайн книга «Бесплодные земли»
– Да? А что ж, по-твоему, Уинстон хотел сделать со мной своим богомерзким копьем? – поинтересовался Эдди, с отвращением осознавая, что эта женщина все-таки заставила его почувствовать вину за содеянное. – Подровнять мне баки? – И Фрэнка убили, и Любострастника, – упрямо продолжала женщина, – а сами-то вы кто? Коли не Седые, от коих добра не жди, так, стало быть, того хуже, богомерзкие иноземцы. На кого теперь остались севергородские Зрелые? На Топси – на Топси-моряка… а где тот Топси? Видите вы его тут? Шиш! Взял свою лодчонку и удрал вниз по реке! Да, удрал, удрал, будь он проклят; ни дна ему ни покрышки, такое мое слово! Сюзанна перестала слушать; в голове у нее, завораживая, снова и снова звучали колдовской жути слова, сказанные женщиной чуть раньше: "из шапки его камень и вынься… ну и пустили мы Торопыгу плясать". Ей вспомнился читанный еще в колледже рассказ Ширли Джексон "Лотерея", и она поняла: для этих людей, выродившихся потомков исконных Зрелых, выдуманный Джексон кошмар – повседневность. Не диво, что они не способны ни на какие сильные чувства, коль скоро знают – им тянуть страшный жребий не раз в год, как в рассказе, а два-три раза на дню. – Зачем? – охрипшим от ужаса голосом спросила Сюзанна у окровавленной. – Зачем вы это делаете? Женщина посмотрела на Сюзанну как на законченную кретинку. – Зачем? Да чтоб призраки, что обитают в машинах, не завладели телами погибших, ни Зрелых, ни Седых, и не послали их сквозь дыры в мостовых пожрать нас. Всякий дурак это знает. – Призраков не бывает, – сказала Сюзанна, и собственные слова показались ей бессмыслицей, вздором. Конечно же, призраки были. Здесь, в этом мире, призраки были повсюду. Тем не менее она не отступалась: – То, что вы называете Божьими барабанами, просто пленка, вставленная в специальный аппарат. И больше ничего. Честное слово. – Во внезапном приливе вдохновения она прибавила: – А может, это делают Седые, нарочно, – вам никогда не приходила в голову такая мысль? Они ведь живут в другой части города, да? К тому же подней. И всегда хотели выкурить вас отсюда. Так, может, они просто напали на по-настоящему действенный способ заставить вас сделать их работу за них? Рядом с перемазанной кровью женщиной стоял пожилой господин в поношенных коротких штанах защитного цвета и неком подобии допотопного котелка. Теперь этот господин выступил вперед и с напускной учтивостью, которая придавала его тщательно скрываемому презрению остроту отточенного как бритва кинжала, обратился к Сюзанне: – Вы глубоко заблуждаетесь, госпожа Стрелок. Под Ладом помещается великое множество машин, и в каждой обитают призраки – демонические духи, питающие к смертным лишь неприязнь. Сии сатанинские тени весьмагоразды воскрешать мертвецов… а мертвецам в Ладе несть числа. – Слушай, Дживз, – вмешался Эдди, – ты сам-то хоть раз видел этих зомби? Кто-нибудьиз вас их видел? Дживз скривился и промолчал – но мина, которую он состроил, была более чем красноречива. Чего же и ожидать, вопрошал презрительный изгиб губ, от чужестранцев, коим разуменье заменяют пистоли? Эдди счел за лучшее закрыть тему живых мертвецов и в корне изменить направление беседы. Все равно, в миссионеры он отродясь не годился. Он качнул "Ругером" в сторону перепачканной кровью женщины. – Ты и вон тот твой дружок, что косит под англичанина-дворецкого в выходной, отведете нас на вокзал. После этого мы сможем распрощаться, чему, скажу честно, я буду страшно рад. – На вокзал? – переспросил нелепо одетый субъект, похожий на Дживза-дворецкого. – Что такое вокзал? – Отведите нас к колыбели, – сказала Сюзанна. – К Блейну. Дживза наконец проняло; утомленно-снисходительное презрение, какое он до этой минуты выказывал чужакам, сменилось выражением ужаса и потрясения. – Туда нельзя! – вскричал он. – Колыбель – место запретное, а Блейн – опаснейший из призраков Лада! "Запретное? – подумал Эдди. – Классно. Если это правда, по крайней мере, не придется больше переживать за вас, козлы". Кроме того, приятно было слышать, что какой-то Блейн еще существует… или, во всяком случае, что эти люди так думают. Прочие пялились на Эдди и Сюзанну с выражением тупого изумления, словно непрошеные гости, возмутители спокойствия, предложили кучке новообращенных христиан отыскать ковчег Завета и устроить там платный туалет. Эдди поднял "Ругер", и на мушке оказался центр лба Дживза. – Мы идем,– объявил он. – А ты, если не хочешь сию же минуту, не сходя с этого места, присоединиться к своим прабабкам-прадедкам, не ссы, бросай ныть и веди, куда сказано. Дживз с окровавленной неуверенно переглянулись, но когда мужчина в котелке снова посмотрел на Эдди и Сюзанну, на лице его была написана непоколебимая решимость. – Стреляйте, коли угодно, – сказал он. – Уж лучше принять смерть здесь, чем там. – Знаете, кто вы, ребята? Кучка вонючих психопатов с размягчением мозгов! – вспылила Сюзанна. – Умирать никомуне придется. Проводите нас, куда нам надо, и все, Господи ты Боже мой! Женщина мрачно сказала: – Да ведь зайти в Блейнову колыбель и значит с жизнью проститься, сударыня, истинно говорю. Ибо Блейн почивает, и кто потревожит его покой, дорого за то заплатит. – Да ладно, красивая, – фыркнул Эдди. – Втянула голову в жопу, так уж кофе не понюхаешь. – Не пойму, о чем это вы толкуете, – отвечала та со странным, повергающим в недоумение достоинством. – Поясняю: вы либо ведете нас в колыбель, рискуя навлечь на себя Гнев Блейна, либо не трогаетесь с места и на собственной шкуре узнаете, что такое Гнев Эдди. Не обязательно стрелять точно в голову, чтоб вы знали. Можно отстреливать от человека по кусочку. Мне на такое черное дело злости как раз хватит, нутром чую: гостей ваш город встречает хуже некуда. Музыка дерьмо, народец сплошь вредный, а первый же встречный шарахнул в нас гранатой и уволок с собой нашего друга. Ну так как? – Да на что вам непременно сдался Блейн? – спросил кто-то. – Он уж много лет не покидает колыбели. Говорить на разные голоса и смеяться и то перестал. "Говорить на разные голоса и смеяться?" – повторил про себя Эдди. Он посмотрел на Сюзанну. Та пожала плечами. – Последним к Блейну подступался Ардис, – сказала окровавленная. Дживз мрачно кивнул. – Ардис во хмелю всегда делался дурак дураком. Блейн задал ему вопрос, я сам слыхал, да ничего не понял, посчитал бессмыслицею, – помнится, что-то о матери воронов, – а когда Ардис не сумел ответить, что было спрошено, Блейн убил его голубым огнем. |