Онлайн книга «Оборотень»
— Не печалься, не ты одна тем недугом страдаешь, женское устройство такое. И потом, долго же она не будет здесь сидеть, наверняка, ей батюшка наказал быть скоро при нём. Таня покладисто согласилась, но тут же высказала озарившую её мысль. — Быть может… Но я сейчас подумала о другом. Вот была бы я замужняя женщина, она не посмела сунуться и так командовать. — В чём проблема-то, устрой себе пышную свадьбу. — Серж, ты говоришь не задумываясь. Мне придётся жить с тем чужим человеком, ложиться с ним в одну постель, как маменька с папенькой, а я не хочу. Она не сказала ему о том, что можно нарваться на такого супруга, что придётся быть вечно бессловесной и угодливой перед мужем. Такой супруг враз уготовит ей роль неотъемлемой части дома и ему будет совершенно всё равно, есть у неё душа и желания или она с рождения обделённая этим. «Так вот и буду стариться вместе с ним и домом, выращивая немилых сердцу детишек». — Горестно подумала она. Но ему хватило и того, что он услышал. Сергей улыбался её горячему шёпоту, крепче прижимая смешную девчонку к себе. Ему льстило, что его она не считала чужим, засыпая несколько ночей подряд на своей половине кровати, а просыпаясь в его объятиях. Удивляясь такому кавардаку в её голове и огромному желанию вырваться из-под твёрдой руки маменьки, посмеивался: — Малышка, ты потешная барышня. — А если я тебя попрошу об одолжении, ты поможешь мне? — резко остановясь, развернулась она к нему. — Ну, это смотря что… — не понял он её намерений. О! Она ему враз всё объяснила. — Возьми меня в жёны. — Не мигая, совершенно серьёзно, смотрели на него её огромные глаза. Именно сейчас посчитав подходящим время для объяснений, она это ему и заявила. — Вот это да! Ты это прямо сейчас придумала? И не иначе как, чтоб досадить маменьке? — Оторопел он. Помолчав, он опустил глаза на неё. — Не предсказуемый ребёнок… Она не отпиралась, а пошла в наступление. — Возможно, но это даст мне свободу. Ты же не хочешь себя связывать с женщиной и семьёй. А мне не нужен настоящий муж, но невозможно, как желаю получить свободу, которую мне может дать только замужество. Мы находка друг для друга. Он слушал внимательно, морщил губы и, в конце концов недовольно пробурчал: — Ты собрала в один букет множество глупостей. Ей совсем не понравился ответ. А надежды, а мечты?! — Серж, это обидно. Тебе совсем меня не жалко. Ой!.. — Споткнулась? Не обессудь, но в таких туфельках, конечно, не по лесу ходить. Иди сюда, — повесив корзину на локоть, подхватил её на руки. Ещё долго идти, а то мы что-то в глупые темы впали? Теперь его лицо было рядом. Она даже чувствовала его дыхание. Могла разглядеть каждый сантиметр… Ах, как жаль, что почти пришли. Она бы шла и шла вот так-то на его руках. Как жаль, что её так поздно угораздило споткнуться, а его взять её на руки. Но надо отвечать: — Почти пришли. Отчего же моя судьба так тебе не интересна. Казалось бы наоборот, чтоб помогать тебе, я должна быть свободна. Серей покрякивал, но молчал, этот немыслимый разговор сбил его с толку. Что она хочет фиктивный брак или его? А она продолжала уговоры. — Тебе же лучше, если я буду в твоём распоряжении. Нет, если у тебя есть обязанности перед другой женщиной или ты любишь кого, то конечно… Я не настаиваю. Придётся искать другой вариант. Правда, какой, я право теряюсь. Мало ли, а вдруг мой фиктивный супруг захочет иметь меня по — настоящему. Тогда беда? И потом, какой же из меня помощник, если я буду от тебя далеко, мне это никак не понятно. Поняв, что её не отговорить, он попытался отбить ей охоту не простыми вопросами: — А, если я захочу иметь тебя, как жену, что тогда? — Значит то воля Господа! — не секунды не думая заявила она. Он опешил: — Что за каша в твоей голове. Ты забыла кто я. Но отвертеться не удалось. — Это отговорки. Женщина? — замерла она. — Что женщина? — не понял он. Но поймал губами прядь волос мешающую ей. — У тебя есть любимая женщина… Не смотря на то, что глаза его лучились смехом и солнцем, он поджал губы, и ответ его был довольно-таки резким: — Я пользуюсь только камелиями. — Это то о чём я думаю? — внимательно посмотрела она в его смеющиеся глаза. — А что можно про них ещё думать другое… — Потратить свою жизнь на это, — возмутилась она. — Ведь это нелепо! Глупо! Неправильно! Он в отчаянии посмотрел на неё и собрался наговорить девчонке много неприятных слов. — Я не могу согласиться с тобой. Ты глупая девчонка… Не дослушав, она, обхватив в порыве за крепкую шею, прижалась что есть силы к нему. «Значит, он совершенно свободен», — пыталась скрыть свою радость она, пряча лицо на его груди. «Кажется, обрадовалась, кукла», — подумал он. Серж был готов так вышагивать долго, но лес, как нарочно, словно оборвался. Ноги вынесли на небольшую поляну, с противоположной стороны которой к ней подходила дорога, по которой могли пройти не только конники, но и телега. На самом краю поляны стоял двухэтажный срубленный дом. С боку конюшня и баня, а за ней колодец. — Отлично, — воскликнул Сергей. — Завтра же истоплю баньку. Таня вздохнула и спросила совсем ни о том, о чём желала: — Ты дорогу один найдёшь? — Обижаете, сударыня… Я всё-таки доберман. Сейчас отдохнём. Я освоюсь и провожу тебя. Кстати, потрудись ответить, откуда ты знаешь про этот домик и дорогу к нему? — Папенька на охоту брал. Он не смог скрыть своего удивления. — И маменька отпускала? Таня прыснула: — Она папеньке ни в чём не может отказать. — И ты стреляла? — Только по чуркам. Мне жаль птиц и зверя. Убивать ради причуды, это варварство. Смотри, ключ вот здесь, подняла она доску на второй ступеньки снизу. В бани под чурбаном для колки дров. — Понятно. Однако, что же мы стоим-то тут. Веди хозяюшка в дом. Маленькие высокие оконца, не слишком баловали светом. Серж повёл глазами. Стены из толстых брёвен. Окна маленькие. Двери ладные, дубовые с хорошими запорами. Большая печь и перегородка, отгородили кухню от просторной комнаты. Заставленная тёмной тяжёлой мебелью с кабаньими рылами на стене, она выглядела совсем не жилой и тем более не привлекательной. Даже немного давила. К тому же во всю длину комнаты стоял стол со стульями при высоких спинках с львиными мордами. По краям комнаты к рубленным стенам были придвинуты широкие резные лавки. У глухой стены красовался высокий добротный буфет. За печью спрятанная крепкая лестница вела наверх. Там три спальни и две большие светлые комнаты. |