Онлайн книга «Шумеры»
|
Люда поймала себя на том, что безумно соскучилась по нему, но вида не показала. Дела есть дела. Но этот час тянулся, как целых десять, а он задерживался ещё… Поэтому, чтоб не расстроиться совсем, она опять нырнула в прошлое. "За что же так было покарано человечество? Разрыв любви. Именно это уничтожает людей. Находясь всё время в поиске разорванных половинок счастья, люди страдали. Жизнь пролетала словно сон, превращаясь не во что. Не успеешь родиться и ты уже старик. Не счастливые торопят время, и только обладатели обоих половинок не спешат его подгонять. Ведь была же у меня тогда первая влюблённость, но такой лёгкости в отношениях не чувствовалось. Правда, говорят, что настоящая любовь даёт крылья. А люди так жизнь пытаются протянуть, быстро сходятся, быстро охладевают друг к другу и говорят, что любовь кончилась. Она не может закончиться, если половинки сливаются в единое сердце. Они живут этим. Если любовь испаряется — это не твоя половинка. Но большинство этого не знают. Такие люди не горят по жизни, а тлеют. Какое счастье, что я могу находиться около него часами и мне не скучно. Готова, как девочка гулять с ним по улицам, держась за пальчики и целоваться, целоваться. Даже крохотная вспышка любви — это чудо, а соединение двух половинок сердца и единой на двоих любви всё сметающий на пути поток…" К действительности вернул звонок от Эда. Собравшись она поспешила навстречу. — Малыш, я готов. Поскакали. Вообще-то у меня предложение. Давай рванём на зимний лыжный курорт на недельку. — Шептал он ей, обнимаясь в лифте. — А как же твои родители… — Родится ребёнок, мы будем привязаны к месту. Поймут, куда же им деваться. Ведь впереди у нас ещё не один Новый год, который мы встретим все вместе. — Тебе очень хочется? — Естественно. — Пропустил он её вперёд, выходя из здания. — Ты любишь кататься на лыжах? — почти догадалась она. — Угадала. Заяц, лишь бы ты себя хорошо чувствовала…,- подсадил он её в машину. — В противном случае мы останемся дома. — Со мной полный ажур. — Поторопилась заверить она его. — А что это будет? — Ага, любопытно? Тироль. Край сверкающих альпийских вершин. Славившийся тирольскими песнями. Говорят, в старину таким пением пастухи-горцы приглашали соседей в гости. Представляешь, какое эхо доносило гортанный перелив в глухие поселения. Я покатаюсь, ты посмотришь. — Это там проходили зимние Олимпийские игры, кажется в 1964 и 1976 году. — Вроде бы, да. Как ты эти цифры запоминаешь… — Эд, но это значит там серьёзные спуски? — Там всякие имеются, есть спортивные, они отмечены красными флажками, есть лёгкие — голубые. Но встречаются и чёрные. Трассы все освещены даже саночные. Мы покатаемся. Снежная пыль, лунное сияние — это потрясающе. — Хорошо. Только договорись с Тиной. — Малыш, ты не пожалеешь, там сауна, баня с соляным паром и бассейн с водопадом. Еда отличная, пять раз в день, фруктов тебе подкупим. О, кстати там отличные омлеты с начинкой, рулеты и картофель с грибами. — Теперь понятно, почему ты выбрал эту горнолыжную мекку. — Смеялась она, услышав про картошку, — а то сауну он вспомнил, как будто её у тебя дома нет. — Заяц, ты не только смышлёная, но ещё и страшно глазастая девочка. Обещаю, обед на солнечной террасе высокогорного ресторанчика с видом на гору. — Уговорил. Мы что приехали? Заметив, что он паркуется, спросила она. — Да, придётся походить по этажам. Тебе, кстати, тоже необходимо купить вещи для поездки. — Но Тина расстроится… — Перебьётся, зато потом мы будем сидеть мышками приклеенные к ребёнку и к ней… Поход по магазинам был плодотворным. Но не успели, рассовав сумки сесть в машину, Людмиле позвонил Костя. — Я слушаю, — недовольно буркнула она, стараясь задержаться вне машины, подальше от мужа. — Людмила Александровна, понимаю, что свинством занимаюсь, но тут такое дело. У друзей моих горе, помогите… — Что там? Я с Эдом. — Сегодня попали по страшному, непонятному состоянию в больницу. Не выживут. Муж и жена. Двое детишек, маленьких девочек, сиротами останутся. — Но я не врач. — Врачей хватает, только диагноз поставить не могут, не знают чем и как лечить… — Хорошо, везите вещи пациентов и давайте адрес того места, где они были перед этим. — А муж? — Буду объясняться… Не дождавшись жену в машине, Эд не поленившись вылез наружу. — Заяц, что за шатания? — Эд, нам нужно заехать в одно место… — Зачем? — Костя просит помощи… — Уже и Костя…, это вообще-то как называется… За нашу милицию здоровья не хватит работать. Им понравилось, как я посмотрю. — Эдик, лапушка, там люди между жизнью и смертью болтаются, есть шанс двум девочкам сиротками остаться. — Менты прилипли к тебе липучкой… Я вообще-то рассчитывал на это время совершенно на другое… — Я тоже рассчитывала, — вздохнула она. — Ладно, поехали. Только я есть хочу. — Мы быстро. Вот адрес. — Надо же развлекательное заведение. Это что? — Его владельцы сейчас умирают в реанимации. — Кто их? — Сейчас посмотрим… — Скучно жить становится. За деньги люди в крыс превращаются. Причём на каждом шагу. У клуба уже ждали их Костя с Семёновичем. Костя всё время курил и поглядывал на недовольную физиономию Эда. Он комкал в руках небольшой свёрток и Люда сообразив, что это, потянулась за ним. — Это оно? — забрала она у Семеновича вещи. — Да. Нам идти с вами? Люда оглянулась на Костю, тот топтался подальше от Фёдорова, ловя каждое её слово. — А как же… Пройдя в зал, они сели за дальний столик. Эд, воспользовавшись случаем, поманив официанта, заказал ужин на всех. Люда, достав вещи, поднесла их к лицу. "Кафе, администратор, красивая женщина лет 30 и жена хозяина клуба. По приятельски пьют чай, болтают. Чай заваривает администратор. Ага, что там она подсыпает? Крысиный яд. Но это не один раз…, почти в каждый её приход сюда. А она появлялась здесь каждый день. Когда же влип в это ещё и муж? Вот оно, последний раз. Но что-то тут не так. Ему она сыпанула мизер, лошадиную дозу получила жена, а он отделался лёгким испугом. А ну — ка я посмотрю ранние сцены… Вот это да, администратор и хозяин любовники. А тут она решает избавиться от законной, чтоб занять её место…". Откинувшись на спинку гнутого стула, Люда глубоко вздохнула. — Заяц, попей водички, — поднёс Эд ей стакан. |