Книга Против лома нет вампира, страница 60 – Галина Гончарова

Я заорала от отвращения, ужаса — и от ненависти. И этот страх вылился в один безумный крик:

— Получай, фашист, гранату!!!

И я метнула презерватив. Господи Боже мой! Я никогда не попала бы так точно, если бы целилась. Но попала. И презерватив разорвался над головами вампиров, собравшихся в круг.

Дикий вой прорезал ночь. Вампиры не горели, нет! С них просто обтекала кожа, как с Дюшки. Они оплавлялись и падали на землю, как обожженные кислотой. Мечислав что было силы вывернул руль — и автобус проехался прямо по кругу вампиров. Кто не убежал, я не виноват. Из-под колес послышался какой-то мерзкий чавк и хруст. Меня замутило. Я поспешно закрыла глаза. В реальности остались только рука, которая обнимала меня за талию, и воздух, бьющий в лицо.

И темнота, блаженным облаком окутавшая мое сознание. Так и надо травить глистов… Червяк медленно растворялся — и теперь уже я поглощала его. И что-то менялось и сдвигалось внутри меня. Мелькали какие-то обрывки слов, мыслей, чувств. Разум не справлялся с потоком чуждой энергии. Перегрузка регистров. Комп завис.

Кажется, это была последняя связная мысль перед обмороком.

А потом спокойный голос, мехом пробежавшийся по моей коже.

— Открой глаза, Юля. Все в порядке.

Этот голос мог принадлежать только одному человеку на планете. То есть вампиру. Мечиславу. А перед ним показывать свою слабость я не собиралась. Черта с два!

— Все уже кончилось?

Я медленно приоткрыла ресницы. Мечислав стоял на коленях прямо надо мной. Я лежала на одном из автобусных сидений и мои ноги не помещались на нем, свисая на пол. Мечислав мог бы встать рядом, или перегнуться через поручень, но куда там! Этот вампирюга просто развел в сторону мои колени и наклонился надо мной, как любовник. Я представила это так живо, что кровь хлынула к лицу, а телу стало подозрительно жарко.

— Все в порядке, врагов больше не осталось, — голос был мягким и успокаивающим. Но еще он и возбуждал меня. Я вздрогнула.

— Сделайте милость, отойдите от меня!

Мечислав рассмеялся и легко поднялся на ноги. Его глаза в полумраке казались почти черными.

— Ты бросила свой… снаряд — и упала в обморок мне на руки. В остальном — все хорошо.

Все — что!? Точнее — кто!?

— Даниэль? Вадим? Борис?

— Все живы и целы.

Я перевела дух. Теперь можно поговорить и о менее важных вещах. Например…

— А что с вампирами, которые на нас напали?

— Надеюсь, что с ними уже покончено. Я не стал останавливаться и добивать их.

— Вы по ним автобусом проехались, да?

— И что? Даже если кого-то и намотало на колеса — потеря невелика.

— Социопат, — припечатала я.

Мечислав, кажется, обиделся.

— Если кто-то из них еще жив, то он выживет. Ты сама видела, в каком состоянии был Даниэль, но ведь он вылечился! И эти вылечатся. Но в ближайшие несколько дней они мне не противники.

— А вам того и надо?

— Разумеется.

Я только вздохнула. Действительно, какая Мечиславу разница, если кого-то там расплющило автобусом в лепешку? Вряд ли семисотлетний вампир будет переживать из-за такой мелочи. А я? А я буду. Самой страшной вещью в моей жизни пока было препарирование аскариды [4] . И выходить из автобуса я теперь буду только с закрытыми глазами. А то увижу мозги на колесах — и неделю мясо есть не буду. Не говоря уж о мозговых косточках.

— Юля, я должен сказать тебе спасибо. — Прервал мои мысли вампир. — Очень удачно, что у тебя с собой сказалась святая вода.

— Спасибом сыт не будешь, — тут же проснулись во мне женские инстинкты. — Что-то более существенное будет предложено?

— Могу предложить пакет с консервированной кровью, — подкрался Вадим. Мечислав даже голос на него повышать не стал. Просто сверкнул глазами — и парня как ветром сдуло.

— А что ты хочешь? Или — кого?

Голос вампира завораживал. Таким голосом… ох, если бы я так могла говорить, все парни института за мной собачками бегали бы… Бархатный, ласкающий, искушающий — и намекающий на что-то очень интимное. Так и хотелось ответить — «тебя». Я сдержалась колоссальным усилием воли.

— Водки и селедки, — потребовала я склочным голосом. — Атлантической, пряного посола.

Мечислав хлопнул глазами. Вид у него был откровенно растерянный. Видимо, никто не пренебрегал им ради рыбы. А зря. Селедки мне сейчас действительно хотелось гораздо больше.

— Будем в городе — заедем, — наконец родил он.

Я зафыркала.

— Да ладно, я пошутила. На вопрос ответить можете?

— На какой?

На этот раз голос был нормальным, а не как у жиголо на отдыхе. И я решила спросить о том, что видела.

— А там, на дороге, что это было вокруг них?! Такое белое?

— Белое?

— Да… Они вызывали его, а потом оно рванулось к нам. — Я вспомнила его липкое прикосновение, и меня передернуло. — Оно хотело… питаться…

Кажется, вампир был удивлен. Редкое зрелище. Вот бы сейчас фотоаппарат!

— Ты увидела это именно так?

— Это — что!? Этого слизняка — осьминога?

— Как — как?

Вампир явно был озадачен. Я поморщилась, но пояснила.

— Такое белое облако, мерзкое, как склизень, но со щупальцами, как у осьминога. Оно сперва просто махало ими на ребят, а в нас двоих ударило всей тушей. Видимо, сформировалось. Эти, в круге, как-то его подпитывали…

— Ты это увидела?

— Идиотский вопрос!

— Не дерзи мне, кудряшка!

— Ты ответишь или нет, вампиреныш?

На миг мы скрестились взглядами. Но спорить с женщиной… Как там у классика? Черт ли сладит с бабой гневной? А если черт не взялся, вампир и пытаться не стал. И правильно. Еще немного — и я бы просто полезла в драку. Калечить меня Мечислав не стал бы, а драться с девчонкой на глазах у подчиненных — лицо терять. Поэтому он предпочел ответить.

— Это были чары замедления жизни. Мы впадаем от них в оцепенение — и слугам Андрэ остается только извлечь нас из автобуса. На меня они действовали медленнее, чем на других. Но даже я поддался бы их силе, рано или поздно. Кое-чем я тебе обязан, Юля.

Скала течет, моря горят, и у чертей рога летят. Вампир признал, что он мне — благодарен!? Жесть! Но почему бы этим и не воспользоваться к своей выгоде?

Хотя какая тут выгода? Сплошные проблемы. И это признание благодарности стоит меньше, чем зубочистка. И ко мне он так и будет относиться — как к той зубочистке. Использовать и выкинуть.