Онлайн книга «Клыкастые страсти»
|
Три сообщения. Прослушаем первое? – Юленок, позвони маме, а то задницу надеру. А лучше зайди. Кратко и по существу. Дед в своем репертуаре. Второе? – Юлька, позвони мне немедленно на работу, или я сама тебе позвоню, и тебе не понравится то, что ты услышишь! Надя тоже краткая и точная дама. Еще бы, ей ужасно хочется знать, до чего мы договорились с Мечиславом. А я молчу, зараза. И еще помолчу. Перебьется какое-то время! Третье? – Юлия Евгеньевна, я буду очень рад, если вы позвоните мне завтра. Это Константин Сергеевич. Мой номер вы знаете. Знаю, знаю. Блин, ну что нужно от меня ИПФ? Позвонить ему, что ли, в два часа ночи? Это уже будет завтра? Вот и будет! Мои мысли прервал веселый голос. – А ничего квартирка! Твоя? – Дедушкина, – буркнула я. – Съемная. Врала, ну и что? Как только узнает, что у меня есть деньги, не отвяжется. Это только Даниэлю было глубоко плевать на все мои капиталы и возможное наследство. Даниэль… – А ты… – Подожди, позвонить надо… Я набрала номер Надиного рабочего телефона. Подруга была на месте и в отвратительном настроении. – Юлька, ты чего не прорезаешься?! – А что, я тебе сильно нужна? – Любопытно же. До чего вы с Мечиславом договорились? – Ты наверняка все уже вытянула у Вадика и Вальки. – Далеко не все. – Ничего, тебе хватит. – Юлька, зараза! Помру от любопытства – на твоей совести будет! – Ничего, моя совесть это переживет. Сколько сейчас времени? – Шесть вечера. Даже меньше. – Вот. А в девять Валька пришлет за мной машину. Заезжай, посплетничаем по дороге. – Какую машину и зачем?! – Позвони ему и расспроси. – Юлька, ты… – Единственная и неповторимая. Очаровательная и неподражаемая. Шикарная и… – Кудряшка, – рявкнула Надька в трубку и грохнула ей об рычаг. Я рассмеялась. На смех из комнаты вышел свежеприглашенный Сережа. И чего я его домой впустила? – А картинки хороши. Рисуешь? – Малюю понемногу. – А меня можешь нарисовать? – Боюсь, что самомнение на листе бумаги не поместится. – А ты рисуй только меня? – Тогда рисовать будет нечего, – огрызнулась я. – Ладно, садись. Сережка уселся на диван и застыл, как статуя в позе Наполеона. Нос вверх, подбородок к небу, на морде – непреклонность. Я покачала головой. – Не так. Расскажи что-нибудь. – О чем? – Да о чем хочешь! Хоть о разведении тараканов! – А я думал, что художникам нужно неподвижное лицо. – Я предпочитаю работать в другой манере. Руки сами по себе черкали грифелем по белому листу. – А что за манера? – Не знаю, как ее называют официально, а я называю ее «жизнь после смерти». – Так мрачно… – Можешь посмеяться, если очень мрачно звучит. – А ты специально училась рисовать? – Нет. Так, самоучка. – Самородок? – Самовыродок. Ну вот, почти закончила. Можно бы нарисовать получше, но не хотелось. Не тот объект, чтобы на него время тратить. – Зачем же так печально? – А как с вами еще, если вы простых слов не понимаете? Я провела пару штрихов, прищурилась, нарисовала пуговицу на рубашке и лихо черкнула букву «Д» в углу рисунка. Так, как отмечала все мои рисунки. Вне зависимости от самой себя. Просто «Д». Даниэль забавлялся тем, что вплетал свою букву в узор на картине. Вплетал так, что обнаружить ее можно было, только встав к рисунку под определенным углом. Я так пока не умела. – Держи. Дарю. Портрет получился неплохим. Да плохо я никогда и не рисовала. Но в очертаниях губ угадывалась самовлюбленность, а подбородок вышел немного вяловатым. А с силой воли в стране напряженка… – А ты здорово рисуешь. Я сначала и не поверил, а оно вон как… – Да, так. – А почему буква «Д»? – Потому что очень нужно. – А если честно? – Считай, что это мой творческий псевдоним. – Ух ты! А как он звучит? Я даже и не подумала скрывать. – Даниэль. – Это итальянское имя? – Это имя вне национальности. – Не понял? – Оно и видно. Даниил, Дэниел, Дан, Даниэль – это одно и то же имя на разных языках. Оно интернационально. – Юля – тоже интернационально. Джулия, Юлиана… Я зло оскалилась. – Даниэль больше подходит к моему таланту. И такое вдруг накатило… Стало ужасно больно. Воспоминания о Даниэле разбудили во мне старую злость и старую тоску. Даниэля больше нет, а я зачем-то живу. Мечислав постоянно лезет и в душу и в постель. И рано или поздно своего добьется. Не настолько уж я самоуверенна, чтобы надеяться его переиграть. Он старше, сильнее и хитрее меня. И умнее тоже. Рано или поздно я сломаюсь. Я понимала, что сейчас сделаю то, что делать не надо. Чего потом буду стыдиться сама. И лучше бы мне воздержаться, но… злость была сильнее. А сегодня ночью опять придется встречаться с вампиром. О, Мечислав снова попытается… Но я выбираю сама. И решаю сама! Я – Юлия Евгеньевна Леоверенская, а не кто-нибудь другой. И если уж мне все равно придется сдаться – пусть вампиру достанутся одни развалины. Пусть он хотя бы не чувствует себя тем самым, единственным и неповторимым, пришедшим за моей любовью – и на место любви. Взревел в глубине души зверь с человеческими глазами. И столько тоски было в его голосе… Ненавижу! Сережа так и сидел на диване в гостиной. Я спихнула бумагу в сторону, упала рядом с ним и положила ему руку на бедро. – Сережа, зачем ты хотел меня видеть? – А… Э… – замямлил парень, но сейчас я не была настроена на долгие споры. Пусть что угодно, кто угодно, когда угодно, но не Мечислав! Даниэль недаром разбудил во мне женщину. Поцелуй вышел долгим и почти вампирским. Когда я оторвалась от Сергея, он тяжело дышал, а я слизнула капельку крови, выступившую из потрескавшейся губы. – Раздевайся. |