Книга Обсидиан, страница 35 – Дженнифер Ли Арментроут

— Постой, — вмешалась Эш. Ее губы, накрашенные красным блеском, скривились. — Ты ведь не приглашаешь ее сесть рядом с нами, верно?

Мой желудок сжался в комок, лишив меня дара речи.

— Замолчи, Эш, — осадил ее тот близнец, который развернулся. — Зачем устраивать лишние сцены.

— Я и не собираюсь ничего устраивать. — Ее рука сжалась вокруг шеи Деймона. — Ей не место здесь.

Ди вздохнула:

— Эш, перестань быть дрянью. Она не пытается украсть у тебя Деймона.

Я неловко замерла на месте, мои щеки пылали. Эш источала ярость, которую я могла ощущать на себе почти на физическом уровне.

— Поверь мне, я переживаю далеко не за это, — усмехнулась Эш. Взгляд девушки прошелся по мне с ног до головы, и ее губы презрительно изогнулись. — Бога ради.

Чем дольше я там стояла, тем глупее себя чувствовала. Мой взгляд перешел с Ди на Деймона, но тот смотрел куда-то поверх плеча Эш, и его челюсть напряженно сжималась.

— Просто садись, — произнесла Ди, указывая мне вперед. — Она выживет.

Я начала ставить тарелку на стол.

Деймон что-то прошептал, и Эш шлепнула его по плечу. Он прижался щекой к ее шее, и внутри меня, где-то очень глубоко, проснулось темное непрошеное ощущение.

Я оторвала от них взгляд, сфокусировавшись на Ди.

— Не знаю, стоит ли...

— Не стоит, — отрезала Ди. — Замолчи, — огрызнулась Ди, а потом мило улыбнулась, переведя на меня взгляд:

— Как жаль, что приходится водиться с такими ехиднами.

Я почти улыбнулась, но мою грудь сжигало ноющее отвратительное ощущение, подступавшее к самому горлу.

— Ты уверена? — я слышала свой голос, словно издалека.

Деймон оторвался от шеи Эш в достаточной степени, чтобы успеть окинуть меня с ног до головы смущающим взглядом.

— Мне кажется, пора уже давно понять, хотят тебя здесь или нет.

— Деймон, — прошипела Ди, ее щеки вспыхнули. Она повернулась ко мне, и в ее глазах блестели слезы.

— Он несерьезно.

— Деймон, ты говоришь серьезно? — Эш развернулась на его коленях, наклонив голову на бок.

Мое сердце грохотало о грудную клетку, когда я, наконец, встретилась с ним взглядом.

— Более чем. — Он наклонился над столом, глядя на меня из-под густых ресниц. — Тебе здесь не рады.

Ди снова заговорила, но я уже ничего не слышала.

Мое лицо горело, словно в огне. Народ вокруг нас вовсю таращился. Одни из близнецов Томпсонов криво усмехался, а другой выглядел так, словно от жалости ко мне хотел забраться под стол.

Сидевшие поблизости ребята смотрели в свои тарелки. Некоторые из них усмехались.

Боже. Мне никогда в жизни так сильно не унижали.

Деймон отвернулся, глядя поверх плеча Эш.

— Беги, — губы Эш изогнулись в усмешке, когда она ткнула в мою сторону изящным пальцем. На лицах окружающих читалась жалость и неловкость…

Все происходившее заставило меня вспомнить события трехгодичной давности.

Первый день, когда я пошла в школу после смерти моего отца. На уроке английского я разрыдалась, когда узнала, что мы будем читать «Повесть о двух городах». Это была его любимая книга.

Все в классе таращились на меня. Одни сочувствовали. Другие ощущали неловкость…

Потом мне вспомнились те же самые взгляды со стороны полицейских и медсестер в больнице в ту ночь, когда на меня напали.

Я ненавидела подобные взгляды тогда. И я определенно ненавидела их сейчас. Тому, что я сделала в следующую секунду, не было никакого оправдания, за исключением того, что мне очень хотелось это сделать. Хотелось безнадежно сильно.

Сжав края пластикового подноса, я наклонилась над столом и опрокинула тарелку прямо на головы Деймона и Эш. Почти весь соус приземлился на Эш, а львиная доля спагетти повисла на широком плече Деймона. Одна длинная макаронина зацепилась за его ухо, издевательски пружиня.

Со стороны ближайших столов послышались отчетливые возгласы удивления.

Ди закрыла ладонью рот, и ее глаза заискрились от еле сдерживаемого смеха.

Завопив, Эш соскочила с колен Деймона, раскинув в сторону руки.

Могло показаться, что я облила ее кровью, если учесть весь тот ужас, который перекосил ее лицо.

— Ты... ты... — выплюнула она, вытирая тыльной стороной ладони измазанную соусом щеку. Деймон подцепил, висевшие на его ухе спагетти и, казалось, некоторое время изучал их, прежде чем откинуть на стол.

А потом… он сделал самую странную вещь на свете.

Он расхохотался. По-настоящему. Низким грудным смехом, который достиг его насыщенно-мятных глаз, согревая их, и заставляя искриться точно так же, как искрились от смеха глаза его сестры.

Эш опустила руки вниз, сжав их в кулаки.

— Я уничтожу тебя.

Деймон подпрыгнул на ноги, обвив рукой ее тонкую талию. Если несколько секунд назад ему и было весело, то теперь от этого веселья не осталось и следа.

— Остынь, — скомандовал он. — Я не шучу. Остынь.

Она попыталась отстраниться от него, но не слишком в этом преуспела.

— Клянусь всеми звездами и солнцами, я уничтожу тебя.

— Это еще что значит? Снова насмотрелась мультиков? — Честно говоря, эта дрянь мне уже порядком надоела. Я мысленно прикидывала, насколько тяжелым был мой гипс, впервые в жизни испытывая непреодолимое желание заехать кому-нибудь в челюсть.

На секунду мне вдруг показалось, что радужки ее глаз засветились янтарным светом. И тут возле стола появился мистер Гаррисон.

— Я полагаю, концерт окончен.

Эш резко села на место, словно ее неожиданно отключили от блока питания. Ее глаза снова стали обычными, и она схватила со стола горсть салфеток.

Деймон медленно подцепил горсть длинных макарон, свисавших с его плеча, и, не проронив ни слова, бросил их на стол. Я все еще ожидала, что он вот-вот обрушит на меня свой гнев, но он, как и его сестра, выглядел так, словно с трудом сдерживал смех.

— Мне кажется, тебе следует найти другое место для еды, — произнес мистер Гаррисон, понизив голос в достаточной степени, чтобы его могли слышать только присутствовавшие за этим конкретным столом.

Потрясенная, я схватила свою сумку с учебниками, ожидая, что он сейчас вызовет меня в преподавательскую или на ковер к директору. Но этого так и не случилось.

Он молча смотрел на меня. Словно чего-то ждал.

И тут до меня дошло. Он ждал, чтобы я, наконец, ушла. Все остальные тоже ждали именно этого.

Скованно кивнув, я развернулась и пошла к выходу.