Онлайн книга «Тяжело в учении, легко в бою»
– Я про похороны. Ему ведь по боку было все это христианское дерь… ой, простите. Только позвольте мне организовать прощание с ним. Такое, чтобы ему понравилось. – Давай, сынок. Устраивай любую службу, какую хочешь. Мне только и нужно, что увидеть его в последний раз в открытом гробу. – Но… миссис Форсайт, – умоляет Джейсон. А та уже ковыляет в своей ходилке за дверь. Она уходит, и Джейсон говорит мне: – Я уже давно об этом думаю. В смысле, как отсюда свалить. Вообще-то больше ни о чем я и не думаю. – Не ты один, – говорю. – Так это была его мама? Мама Элл и Крейвица? – Ага. – Какой ужас, потерять ребенка. Да еще и такая кошмарная смерть… Как представлю: сначала оно в тебе растет, потом… – Да, не повезло ей по-крупному. – Джейсон устало смотрит куда-то вдаль. – Сперва муж ее, Коко Форсайт, склеил ласты, потом в Интернет без трусов попала, а теперь еще это… – Внезапно в его взгляде, обращенном на меня, появляется напряжение. – Окажи мне еще одну услугу. – Какую? – Возле спортивного центра на скамейке всегда сидит один старикан. Знаешь его? – Тот бомж? Мерзкий старый бомж? Похоже, Джейсон не в восторге от моего описания. – Да, – хмуро соглашается он, – мерзкий старый бомж. Появляется медсестра – у нее обход, и Джейсон говорит тише, вынуждая меня наклониться. От него сладко пахнет свежим потом, словно девчачьей косметикой. Он рассказывает мне о своем плане. – Ты шутишь, правда? – Ни разу. – Он и впрямь серьезен. Вернувшись домой, сразу спешу в стойло к Миднайту. Какое-то нехорошее предчувствие, и сердце неспокойно ноет. Ворота стойла распахнуты, и меня охватывает паника. Вбегаю и на мгновение даже успокаиваюсь – Миднайт на месте. Но он лежит на боку, и паника сменяется ужасом. Я падаю на колени рядом и не могу остановить слез. У него очень слабое дыхание, и слышится какой-то сухой свист. Кормушка открыта. Несусь домой со всех ног и кричу матери, чтоб вызвала ветеринара. Индиго бежит за мной обратно в стойло. Добсон приехал быстро, но все равно опоздал. Я обнимаю Индиго, мы обе рыдаем. Клиффорд обнюхивает труп Миднайта и обеспокоенно ржет. Проведя осмотр, Добсон кладет руку мне на плечо: – У него были очень сильные колики. Скончался от переедания. Из подъехавшего автомобиля выходит отец, на лице лицемерная скорбь. – Мне так жаль, дорогая, – говорит он. – Не подходи ко мне! – Я кидаюсь на него и толкаю в грудь. – Все из-за тебя! Это ты хотел, чтобы он умер. Мне никакие другие лошади не нужны. Никогда! – Принцесса… Теперь он так зовет Инди; во всяком случае, меня уже много лет так не называл. По-моему, с тех пор, как у меня начались месячные. – Не лезь ко мне! – Я в ярости бегу к машине. – Ну, давай, – кричит мне вслед отец, – давай беги к своему придурковатому дружку. Вот если бы ты меня вовремя послушала и позволила отвести Миднайта на конюшню к Ля Рю, где умеют ухаживать за лошадьми, такого бы не случилось. Слышу, как Индиго захлебывается слезами, а отец ее успокаивает: – Ну, ну, не плачь, милая. Успокойся, крошка. Ему уже не больно. Выезжая со двора, я хохочу сквозь слезы. Вспоминаю про Джейсона. Если бы он работал, заметил бы, что отец или кто-то еше не закрыл кормушку. Сама не помню, как доехала до магазина садовых принадлежностей. Глядя на здоровенные садовые ножницы, размышляю, что бы такого сделать ими плохого. Уже стемнело, когда я останавливаюсь у «Старбакс» на чашечку кофе. Затем опять в машину и в Кауденбит. Думаю об отце, и о его самовлюбленности и ограниченности. Он застрял в мещанском болоте и никогда не узнает, на что на самом деле способен. Его устраивает верховодить среди тех, с кем он работает и пьет. А еше вспомнилось про зазнайку доктора Гранта. Тоже мне, лекарь выискался! А сам такой же, как его отец, который посылал измученных силикозом шахтеров обратно под землю, добывать уголь и добивать свои легкие. И про выпендрежницу Фиону Ля Рю вспомнилось, про всех этихтак называемых лучших людей города, жалких и ничтожных, презирающих таких же жалких и ничтожных остальных. Злость на все и всех в этом мире раздирает меня на части; я хочу крови! Только теперь замечаю, что в руках у меня – здоровенные садовые ножницы. А вот и он, как всегда, сидит у входа в спортивный центр. И как всегда, практически в невменяемом состоянии. Гадкий, мерзкий бродяга. Меня все еще трясет от ужаса, от того, что пришлось сделать, когда я подхожу к дому Джейсона; это рядом с железнодорожной станцией. Звоню, дверь открывает его отец. Сразу бросается в глаза ужасная отметина на лице. Глаза невольно останавливаются на ней на целую секунду. – Да? – Меня зовут Дженни, – выдавливаю наконец-то, – я подруга Джейсона. Мы уже встречались. – Помню. – Он попросил меня зайти и забрать для него одежду в больницу. Ему разрешили носить свою одежду. Отец Джейсона смотрит недоверчиво. – А вы его стилист по одежде? Лениво как-то работаете… – Да нет, я ему просто помогаю. Мистер Кинг сочувственно кивает головой. – Заходите, милая. Я только недавно все постирал. Прохожу за ним на кухню, где он выкладывает передо мной одежку: джинсы, футболку, джемпер, носки, трусы. – Отлично, спасибо, – говорю я. Он складывает все это в пластиковый пакет из магазина. – По-моему, обувь у него в больнице есть, но вот, на всякий случай, кеды; передайте ему. – Будет сделано, мистер Кинг. Спасибо. Отец Джейсона не прочь поболтать. Он, однако, дядька эксцентричный и с выдумкой. Мне он наплел о «неопровержимых доказательствах» того, что у муниципалитета на службе состоит целая шайка специально обученных котов, задача которых – рвать мусорные мешки, чтобы заставить жителей пользоваться новыми здоровенными мусорными контейнерами на колесиках. Наверняка, мол, тот гад-буржуй, который их производили в сговоре с какой-нибудь шишкой из городского совета. – Миром правит жажда наживы и личной выгоды. Нет, я таки напишу этому говнюку Гордону Брауну*. Эх, перевелись такие, как Вили Галлахер в парламенте, или как Боб Селькирк в городском совете… Миднайта больше нет. Кроме Миднайта, меня здесь ничего не держало. Теперь я понимаю, что никогда бы отсюда не уехала – его бы не бросила. Отец… а ведь этот гад оказал мне услугу. Он меня освободил! – …так что был бы я помоложе – и я непрестанно твержу это Джейсону, – бежал бы отсюда без оглядки. Молодежи здесь не место. Как там, в песне у «Фифти сентс»? «Лови бабло, а не умеешь -сдохни!». Какую работу, кроме темных делишек, могут здесь предложить? |