Онлайн книга ««Попаданец» на престоле»
— Ну и стоило так горячиться, господин Кулибин? — Бумага летит в растопленный по случаю холодной погоды камин. — Так ведь приказ, Ваше Императорское Величество? — Тон более вопросительный, чем оправдывающийся. — И что с того? А самому немного подумать? Коварный враг, пробравшийся к самому подножию престола, способен на любую подлость, дабы ослабить Государство Российское! В том числе и подобным образом — удаляя светлые головы, способствующие укреплению и процветанию державы. Но сейчас, когда заговор изменников раскрыт и обезглавлен — да, обезглавлен! — не время лелеять старые обиды и верить клевете. А ведь проникся Иван Петрович серьезностью текущего момента, даже пытается встать во фрунт, копируя манеры бравого гвардейского прапорщика. И одновременно польщен званием светлой головы. — Акимов! — Я здесь, Ваше Императорское Величество! — Передай полковнику Бенкендорфу, чтобы виновный в подложном приказе граф Пален был непременно найден, арестован и наказан. — Так ведь убит! — Кто, Бенкендорф? — Никак нет, граф Пален. — Хм… ну мало ли в России графов Паленов? Наконец-то до прапорщика доходит смысл моего подмигивания, и он с готовностью восклицает: — Будет сделано, Ваше Императорское Величество! Дело государственное! Непременно подвергнем мерзавца арестованию! Разрешите исполнять? — Ступай, братец. Да, и еще… распорядись там насчет… — Красноречивый жест понятен без дополнительных уточнений. — Сию же минуту, государь! Наврал, дверь распахнулась только через три минуты, и дежурный офицер торжественно провозгласил: — Наркомовская чарка Его Императорского Величества! Хм, и когда я успел такое ляпнуть? И вот поди ж ты, услышали и ввели в обиход. — Заноси, — киваю и показываю на стол. — Только в следующий раз так не кричи, царя заикой сделаешь. Лакеи, первыми уловившие новые веяния моды, все до одного сменили ливреи на вышитые рубахи, полосатые штаны и смазанные сапоги, немилосердно воняющие дегтем, и стали похожими на половых из трактиров моего будущего детства. Приходилось бывать с отцом на ярмарке у Макария, насмотрелся. И то, что они принесли на серебряных подносах, вполне соответствовало внешнему виду. Их и моему. — Поставили? Все, проваливайте. Кулибин улыбается с умилением. Ну да, по его староверским представлениям, именно так и должен вести себя природный царь-батюшка, изволивший захотеть жить по старине, без бесовских заграничных привычек и ужимок. Суров, но справедлив! Да, это про меня… — Наливай, Иван Петрович. Он взял графинчик, чуть помедлил и признался нерешительно: — Я непьющий, Ваше Императорское Величество. — Что, совсем? Грех-то какой… — Совсем. — Кулибин с опаской перекрестился двумя перстами. — Тонкая механика не терпит дрожания рук. — Вот как? — Я с некоторым сомнением оглядел тарелки с тонко порезанным окороком, ломтиками семги, крохотными, меньше мизинца, солеными огурчиками. В одиночестве пить не хотелось. — И не куришь? — Человеку от Господа питания дымом не положено. — А нюхать табак? — И носом питания не положено. — Ладно, неволить не буду. — Так и придется пить одному, как горькому пьянице. Эх, где наша не пропадала! Не пропала и на этот раз — чистейшая хлебная слеза взбодрила, подстегнула утомленный бессонной ночью организм и заставила вспомнить о загадочном ларце английского посланника. — Вот, Иван Петрович, взгляни. Гвардейцы мои опасаются заложенного взрывающегося механизма, если он там есть, конечно. Вот ты и должен определить. Ну и открыть, разумеется. Механик, увидев вышеозначенный предмет, сразу подобрался, живо напомнив кота, засевшего в засаду у мышиной норки. Разве что коты не облизываются в предвкушении и не потирают радостно лапы. — Забавная конструкция, забавная. — С этими словами Кулибин раскрыл принесенный с собой кожаный сундучок. — И очень напоминает польский подарок князю Шуйскому. — Не слышал про такой. — Давно было, еще во времена Иоанна Васильевича. — И? — И прислали они во Псков похожий ларец, а в нем пуд пороха да десяток заряженных пистолей. — Сволочи. — Не то слово, государь! — Иван Петрович извлек из сундучка что-то, напоминающее половинку бинокля. — Только у них не получилось. Ага, и сейчас им хрен на рыло. — Что? — Простите, Ваше Императорское Величество! Извольте глянуть. — Куда? — Вот, — протягивает свой хитрый агрегат. — Это ночезрительная труба господина Ломоносова, слегка мной усовершенствованная и приспособленная к разглядыванию мельчайших деталей. Ежели вот тут покрутить… Будет он мне объяснять. Я что, в школе микроскопом не пользовался? Там, правда, поудобнее самую малость. — Видите? — Ничего не вижу. А чего там? — Так вот же… — тычет пальцем в одну из печатей. — Она закрывает отверстие, из которого вылетает пуля. — Зачем? — Чтобы убить того, кто попытается открыть, — голос у механика мягкий, выказывающий многолетнюю привычку объяснять великосветским идиотам прописные истины. — Да я не об этом. — Теперь бы самому набраться терпения. — Как сам посол собирался открывать ларец? — По всей видимости, никак не собирался, государь. Заметили крупинки пороха, застрявшие в завитушках? Вот! Саперы-самоучки, мать их за ногу! И что самое обидное — у покойников уже ничего не спросишь. А хотелось бы… Если только… если только ларец не предназначался для расплаты с заговорщиками. В этом случае все сходится — весу в нем, будто и впрямь золотом набит. — Конечно, большой «бум», и концы в воду! — Вы гений, Ваше Императорское Величество! Действительно, зачем изощряться, когда можно опустить в воду для смачивания порохового заряда. Льстит. Спишем на слишком долгое пребывание при мамашином дворе, когда без целования сиятельных задниц вовсе никак. — Ну так займись. Неожиданно образовавшаяся бездельная минутка оказалась весьма кстати. Все бегают, суетятся, а я сижу себе в мягком кресле, закинув усталые ноги на низенький столик, и осматриваю преподнесенные прапорщиком Акимовым пистолеты. Забавные игрушки, и, что удивительно, без всяких украшений. Такое ощущение, что большинство деталей отштамповано, а красота принесена в жертву простоте и скорости изготовления. И тем не менее считаются лучшими. С чего бы это? И на какое захолустье рассчитывает неизвестный мне Симон Норч, выпуская сей куриоз? |