Онлайн книга «Спецназ Его Величества. Красная Гвардия «попаданца»»
Мечты. Но, по чести сказать, смогли бы штрафники перейти предел возможного без той страшной бойни? Не знаете? Вот и гвардии старший лейтенант Лопухин не знает… А нынче батальон послан на поиски канонерской лодки «Гусар», задерживающейся с прибытием на три недели против намеченного времени. Куда мог запропаститься единственный на всю Россию пароход, не знал никто, но на всякий случай император Павел Петрович предположил наихудший из возможных вариантов и выдвинул навстречу наиболее боеспособную часть. – Бездельничаете? – Голос полковника Тучкова заставил Ивана Лопухина подскочить с палубы. – Больше заняться нечем? – Никак нет, Александр Андреевич! – Нечем, значит. – Не в том смысле, господин полковник! Отрабатываю неподвижность на случай долгого нахождения в засаде! – А глаза почему закрыты? – Слух тренирую. – С вами все понятно, – улыбнулся Тучков. – А господин капитан решил закалять силу воли? – Нет, просто рыбу ловлю, – откликнулся Федор Толстой. – Вот и я про это. Как успехи? – Пока ни одной поклевки. – Зато лапоть растоптанный подцепил, – не удержался от насмешки Лопухин. – Молчал бы уж, – смутился капитан и поспешил сменить тему разговора: – Как думаете, Александр Андреевич, что могло случиться с пароходом? – Да все что угодно. Техника, сами знаете, новая, доселе на флоте не используемая… сломалось что-нибудь. – А не хивинцы в Каспийском море перехватили? – Это вряд ли, скорее в персиян поверю. Но и те что смогут против пушек сделать? С дедовской саблей на картечь переть? – Англичане оружия подбросили. – Им не до того сейчас. И вообще, зачем гадать, если по приходу в Астрахань все сами узнаем? Если даже не раньше… А пока считайте себя на отдыхе. – Весь день, господин полковник? – обрадовался послаблению Лопухин. – Да, все два часа, свободные от занятий. * * * В это же самое время. Где-то близ Астрахани – Я вот думаю, Александр Федорович, зря вы приказали нашего лоцмана в мешке утопить. – А что, нужно было повесить или на кол посадить? – Беляков выстрелил в подозрительное шевеление около осаждаемого дома и повернулся к Давыдову. – Не ожидал от вас этакой кровожадности, господин лейтенант. – Скажете тоже, – смутился командир канонерки, в данный момент исполняющий обязанности пластуна. – Просто он бы привел нас к своему хозяину, и взяли бы мы того Чижика прямо из теплой постельки. – И устроить бойню в городе? Вы обратили внимание, что этот домик защищает по меньшей мере человек сто? – Целое удельное княжество с дружиной. – Скорее ханство или сатрапия. – Это точно, – согласился Денис Давыдов. Он и в остальном был согласен с Александром Федоровичем, но уж больно хотелось сделать дело побыстрее, а не жариться как гречневый блин с двух сторон – погоды стоят такие, что и земля и воздух подобны сковородке. Лежишь тут на самом припеке, а те уроды устроились со всеми удобствами, сидят себе в тенечке, и мухи им, наверное, не досаждают. Эх, бабахнуть бы из пусковой установки на двадцать четыре ракеты! Но нельзя, ибо министр покушавшегося на пароход откупщика непременно живым желает взять. А зачем, спрашивается, если все равно потом повесит? Добрый Беляков слишком. Потому дал возможность бежать одному из захваченных разбойников, чтобы тот, значит, успел хозяина предупредить. А на следующий день, уже в Астрахани, чин по чину пришли арестовывать господина Иегудиила Чижика. Все как полагается – постучались в двери, дали в морду явившемуся на стук ливрейному лакею, обыскали дом и вернулись на «Гусара» несолоно хлебавши. Хотели как лучше, а вышло как всегда… Засада, заранее отправленная на дорогу, ведущую к загородному поместью откупщика, сама подверглась нападению и, потеряв троих, была вынуждена отступить. Знать бы, что так получится, да накрыть ракетным залпом. – Вроде ползет кто-то. – Александр Федорович привстал на колено и всмотрелся вдаль. – Или показалось? – Разрешите мне, ваше благородие? – Сержант Антипенков, завладевший единственной на канонерке винтовкой, поерзал животом по выжженной солнцем траве, устраиваясь поудобнее. – У меня не забалуют. Артиллерист и положил утром шестерых разбойников, пытавшихся прорваться к спрятанным в камышах протоки лодкам. Не дошли, сволочи… А не надо соваться, все равно тем плоскодонкам с вечера днища прорубили. Выстрел… тонкий вой, неприятно царапающий душу… – Зачем по ногам бьешь, ирод? – Лейтенант погрозил стрелку кулаком. – Не мог в башку попасть? – Дык лежит неудобно, ваше благородие! – Ну и что? Из-за твоей прихоти будем до ночи вопли слушать? – Почему же до ночи? Раньше сдохнет. – М-да… – Давыдов посмотрел с неприязнью. – У волка, и у того жалости больше. – Могу сейчас сходить да добить. – Куда, черт… Поздно. Сержант юркой ящерицей скользнул через бугорок, за которым прятался от шальных пуль, и пополз через поросшее чахлой полынью поле. До лежащих разбойников шагов двести, столько же до обнесенного высоким забором дома. Попадут? – Если убьют – шкуру с мерзавца спущу! – закричал вдогонку Денис Давыдов. – На гауптвахте сгною! – А коли жив останется? – усмехнулся Беляков. – Тогда и разберемся, – буркнул лейтенант, заглядывая в прицел оставленной артиллеристом винтовки. – Что творит подлец, а? На фоне забора сначала появились многочисленные дымки, затем донесся грохот выстрелов – это негостеприимные хозяева рассердились на наглость и назойливость непрошеного гостя. Но тот, похоже, не собирался расстраивать командира и вжимался в землю так, что еще немного, и будет оставлять за собой глубокую борозду. Вот остановился. – Что он там делает? – удивился Давыдов. – Как это что? Режет, – пояснил Александр Федорович, чье зрение могло поспорить с любой подзорной трубой. – А зачем всех подряд? – Да так-то оно спокойнее. Вот мы, бывалоча… – Министр резко оборвал неуместные воспоминания. – Смотрите-ка, Денис Васильевич, одного сюда волочет. Тут Беляков немного ошибался – сержант пленника не волочил, а время от времени подтягивал за собой на длинной и тонкой веревке. Кажется, разбойник потерял сознание, так как не кричал и не сопротивлялся. Ага, точно, голова безвольно болтается и пересчитывает все бугорки. Жив ли вообще? – Ты зачем сюда дохлятину тащишь? – Александр Федорович встретил героя мягким укором. – Пригодится ужо, – хрипло выдохнул Антипенков. – Помогите, вашбродь. |