Онлайн книга «Беглец в жизнь»
|
– Так. Говорю сразу, будет очень больно. Перед стариком в реторте кипела молочно-белая очень вязкая жидкость. Изредка он добавлял туда по щепоточке трав, которые аккуратно перемешивал. Сидящий на каменном алтаре Альфаран был гол по пояс – ему предстояло очень тяжелое испытание, в ходе которого он вполне мог покалечиться. Ну, или умереть. Во всяком случае, если бы произошло второе, в создании личей Кларахот был мастером. – А зелье точно сварено правильно? – несмотря на опытность учителя, Альфаран слега сомневался. Малейшая неточность в ингредиентах, и мутагенное варево превратится в страшнейший яд. – Правильно, ученик. Правильно. Хотя, если ты сомневаешься… повтори состав! – быстро протараторил Кларахот. – Да, пожалуйста, – пожал плечами подросток. – Мутагенное зелье. Кровь человека умершего от смеси ядов: растения «жер», вытяжки из корня плачущей розы и… – заминка. – Забыл?! – Забыл… – виновато повторил Альфаран. – Перетертые ядрышки королевского ореха. Продолжай. – Хорошо. – Пацан зябко поежился, все-таки в пещерах было отнюдь не жарко. – После крови добавить высушенную и порезанную на куски волчью печень, дробленый череп человека, сок трилистника горного и толченый глаз умертвия. – И все? – не отрываясь от утомительной работы, Кларахот мастерски играл голосом. – И еще что-либо нейтральное, способное впитать некромагические эманации. Старик оторвался от работы и кивнул: – Верно. Остальное не надо. Продолжай, расскажи о заклинании. Теперь кивнул Альфаран: – Это мутагенное заклинание должно развить у меня большую сопротивляемость растительным ядам. И только к ним. – Верно, ученик, к ядам, созданным искусственно, сопротивляемость развить невозможно. – Старик наконец прекратил сыпать в реторту все новые и новые ингредиенты, оставив жидкость кипеть. Внезапно в дверь лаборатории постучали, и в проеме появилась сгорбленная фигура в синей хламиде. – Даррнам, ну что ты так долго? – Долго… кхе-кхе… Тебе что важнее, качество или скорость? Даррнам Крот носил свое прозвище отнюдь не зря. И не только потому, что у него было очень плохое зрение, а точнее, его вообще не было. И даже не из-за своей привязанности к тесным пространствам – просторы он не любил. Даррнам являлся одним из немногих оставшихся в живых магов, своими… руками строивших пещеры Ордена. Магия Земли, старый библиотекарь был одним из самых сильных ее адептов. И ослеп из-за своей мощи – никогда нельзя выжимать из себя максимум сразу. Ведь раны, появившиеся из-за разрывов канальцев ауры, нельзя залечить. – Качество! – весело отозвался Кларахот. – И скорость! – Тьфу! – Даррнам мотнул головой. – Каким ты был, старый хрыч, таким и остался! Помощь нужна? – Да нет, тут я могу только сам… можешь идти. Спасибо! – Да ладно, рад помочь. Кларахот взял со стола принесенный, свернутый в рулон пергамент, расчерченный изображеними человеческого тела. Конечно, все это старый некромаг знал буквально наизусть, но перестраховаться не вредно никогда. Разве не так? Тем временем варево уже начало побулькивать и попахивать. Надо сказать, что запах был отнюдь не неприятный – больше всего он напоминал запах какого-то вина, простоявшего на солнце недельки так две. – Ложись. Будет больно. – Мог бы и не говорить! В большинстве некромагических ритуалов и экспериментов ключевую роль играет боль. Обычно это связано с приснопамятными тайными резервами организма, которые мобилизуются при сильном дискомфорте. Альфаран лег на каменную плиту, после чего Кларахот закатил ему штанины до колен и пристегнул за руки и щиколотки к алтарю. Поперек груди также находился пристегивающий пояс. Рядом с головой уже лежали отдающие холодком инструменты старого некромага. Приборы как для внутривенного и внутримышечного, так и для подкожного впрыскиваний. Несколько скальпелей – два для работы с мягкими тканями, два для работы с сухожилиями и один большой – для суставов. Пила для костей… Некоторые из этих инструментов были чистым изобретением Кларахота – к примеру, те же приборы для впрыскивания. Для чего делать утомительные пассы, рассекая, а потом заживляя рану, когда можно взять нужное количество крови через небольшую иголочку? Старик подошел к алтарю, держа в руке емкость с кипящим зельем. Все еще горячее, но уже порядком остывшее, оно было распределено по трем шприцам, хотя малая его толика осталась там, где была. – Открой рот. Расслабься. Альфаран почувствовал, как в глотку вливается нечто вязкое и обжигающее… Абсолютно безвкусное, как моченая бумага. Никакого эффекта не появилось даже после того, как зелье было введено в вену и под кожу – разве что места ввода слегка набухли… Как ни странно, отсутствовала даже боль. Все изменилось после того, как Кларахот начал читать заклинание… – Яда змеиного темную сущность, Отравы растений поганых растущих… Началось. Боль пронзила все тело, абсолютно все! Желудок и пищевод горели огнем, руки побелели и начали отниматься… – Пусть горечь не тронет сего мужа храброго, Пусть смерть не приходит от вас к нему… Сердце буквально ломало ребра ударами, уши лопались от этих грохочущих, подобно шаманскому тамтаму, звуков. Зрачки Альфарана сузились в булавочные острия, сами же глаза начали блестеть, как у мертвеца, зеркально отражая мир. – Отринь! Отринь! Отринь! Отринь! Заклинаю тебя, отринь ядам страх! Отринь ядам покорность! Отринь! Отринь! Отринь! Вены страшно набухли, и шишки превратились в блямбы, жуткие с виду. Кларахот, почти закончив свой речитатив, за какую-то долю секунды полоснул по шишкам скальпелем, и… – Заклинаю!!! Альфаран заметался, как припадочный. Старый некромаг стоял, протянув к нему руки… с виду. С «просто протянутых» рук шли реки, да что там, водопады маны! Концентрируясь на участках тела, она изменяла организм подростка, сильно изменяла… В этом-то вся суть таких экспериментов – изменить организм можно только пока он молод и несформирован физически. Во взрослом возрасте такое вмешательство приведет к смерти. Подросток перестал дергаться и затих. Сон сменил боль. …Альфаран еще раз поднес ложку с супом ко рту и еще раз перетерпел приторно-сладкий привкус, заглушавший вкус блюда. Судя по тому, насколько этот привкус был силен, снотворного в суп влили немерено. |